Меня передёргивает от его слов.
Как легко он перешёл от упрёков в том, что тянет компанию один, к этой лести, которая кажется мне фальшивой. Особенно при условии, что я долгое время как раз была этой лошадью.
– Хм, раньше я была такой же лошадью, пока мы поднимали бизнес, – напоминаю я ему. – И совсем недавно именно ты, кажется, упрекал меня в том, что практически один сейчас тянешь компанию.
Он отворачивается, осознавая, что попал в ловушку собственных противоречий.
– Ляпнул, не подумав, – оправдывается. – Хочу извиниться за это. Теперь понял, как был не прав, и как важно, чтобы моя жена не работала.
– Да уж. Упрекать в этом было очень странно, при условии того, что ты прекрасно знал, почему я отошла от дел. Мама болела, нужно было ухаживать за ней. Ну, как бы оно ни было, я выполнила её последнюю волю и теперь могу вернуться на работу.
Муж вздыхает, видимо, понимая, что спорить бесполезно.
– Я пошёл, – он разворачивается и уходит, даже не оглянувшись, словно мои слова больше не имеют значения.
– И всё-таки рассмотреть вопрос моего возвращения нужно, – настаиваю я, глядя ему вслед, но мои слова повисают в воздухе.
– Рассмотрим обязательно, но позже, – машет он рукой на прощание, даже не повернув головы.
– Ты, Стас, видимо, забыл, какой я умею быть настойчивой, – говорю это теперь скорее самой себе, чем ему.
Убирая посуду со стола, продолжаю крутить в голове свои подозрения, воспоминания, и мысли о возвращении в компанию, которую мы строили вместе целых десять лет.
Пытаясь отбросить лишние эмоции, анализирую ситуацию. Нет, нет, но настаивает мысль: может, я действительно слишком подозрительна?
Холодный душ не приносит облегчения. Занятие бытовыми вопросами тоже не отвлекает. Ложась в постель, я мечтаю хотя бы немного поспать и прийти в себя после очередной бессонной ночи.
Но как только я закрываю глаза, сознание ускользает, и меня затягивает в сон, который был моей реальностью полтора года назад – тот день, когда я случайно нашла его переписку с другой женщиной.
В мессенджере они занимались виртуальным сексом, подробно описывая друг другу каждое движение, каждую эмоцию, и подкрепляли это фотографиями своих обнажённых тел.
Тогда, читая эти сообщения и глядя на фотографии собственного мужа, я не могла поверить своим глазам. Как он мог быть таким беспечным, чтобы оставить всё это на виду, не удалив потом?
Я, конечно, догадывалась, что вряд ли он хотел, чтобы я это увидела. Скорее всего, просто забыл стереть следы.
Объяснение, которое он предложил, звучало невероятно банально: мол, это всего лишь игра, никакого реального физического контакта, просто секс по телефону. И вообще, многие мужчины считают, что такое нельзя назвать изменой.
Когда я задала ему вопрос, позволено ли мне делать то же самое, ответ был коротким и однозначным: «Нет».
Ну, чего ещё ожидать?
Моей первой реакцией было желание немедленно подать на развод. Он воспринял это тяжело, как мне показалось, но согласился освободить наш дом и переехать в пустующую квартиру.
Чуть позднее, когда эмоции поутихли, подруга, с которой я поделилась своими переживаниями, убедила меня, что это не самое страшное преступление со стороны мужика, и не стоит разрушать жизнь, которую мы с ним так долго строили из-за виртуального флирта или даже секса.
Стас тоже не давал мне покоя. Он приезжал ко мне каждый день, умолял не принимать поспешных решений, делал акцент на том, что у меня больная мама, я ушла из компании, и одной мне будет очень тяжело.
