Насчет опухоли мне кажется, эта врач странная погорячилась.
Меня тошнит, но, трудно сказать, правда я беременна или нет.
Это могут быть нервы. От стресса еще и не такое случится может. А если и правда опухоль?
Не знаю почему, но мне страшно отправляться в обычную клинику. А вдруг нет? И Знаменский об этом узнает? Он же следит за моей жизнью? Или больше нет?
Несколько раз я видела внедорожники под своими окнами. Таким здесь взяться неоткуда. Единственное, что приходит в голову, это что Олег и правда продолжает наблюдать за моей жизнью.
Я превращаюсь просто в какое-то привидение.
Несколько дней даже и не пытаюсь приводить себя в порядок. Забываю о кремах для лица. Про косметику вообще молчу. Даже расчесываться и то забываю.
Просто просыпаюсь. Проглатываю завтрак. И весь день вычищаю квартиру. Хоть она и так, мне кажется, уже просто блестит. Но мне постоянно кажется, что недостаточно чисто. И еще мне просто нужно занять чем-то руки.
Еды я накупила достаточно много. Мне даже не нужно выходить из дома. Разве что для того, чтобы вынести мусор.
Так нельзя. Прекрасно это понимаю.
Но ничего не могу с собой поделать.
После того, как вся моя жизнь просто развалилась, как карточный домик, очень трудно снова улыбнуться миру и взять себя в руки!
Вздрагиваю, когда через несколько дней в дверь начинают настойчиво звонить.
Уже наученная горьким опытом открываю. Если это от Знаменского, или даже он сам, собственной персоной, то еще дверь мне вынесет. А этого мне не нужно.
– Кир?
Удивляюсь, видя на пороге одного из лучших друзей мужа.
Кирилл Амелин. Один из лучших адвокатов столицы. А, может, и страны.
– Здравствуй, Марьяна. Я войду?
Он как будто спрашивает. Но в его тоне нет вопроса. В нем явно сквозит почти приказ.
– Заходи, – отодвигаюсь, пропуская в свою квартирку мужчину.
Становится стыдно за свой вид. Растрепанная, волосы небрежно закручены в хвост. В халате и тапочках. А ведь раньше у меня были специальные домашние платья. И даже домашние украшения.
Кир бегло осматривает комнату.
Вижу, что сдерживается, чтобы презрительно не скривиться.
Ну да. В том мире, к которому он привык, такими бывают разве что какие-то каморки. Подсобные помещения.
Прохожу за ним.
Разглядываю Кира, с которым раньше мы так просто общались, и понимаю, что сейчас он точно совсем из другого мира.
Дорогой костюм. Идеально начищенные, просто блестящие туфли известного бренда. Часы на его руке стоят точно больше, чем вся эта квартира. Да даже его ручка, наверное, стоит столько же, сколько все мое жилье!
– Чаю не предлагаю. Зачем ты пришел, Кир?
Дружеского разговора, конечно, больше не выйдет.
Знаменский зачем-то решил стать мне врагом. Хотя мог бы расстаться по-хорошему. Ну, насколько это возможно. А, значит, все его друзья тоже теперь. По другую сторону баррикад.
– Не чаи распивать, уж точно, – Кир вздыхает и усаживается на стул. Перед этим пристально его осмотрев и даже проверив на прочность.
– Не волнуйся. Они крепкие. И здесь чисто. Ну, разве что мыши подберутся и погрызут твои идеальные туфли. Но ведь у тебя еще одни есть?
Кир на секунду дергается. А после качает головой.
Да. С чувством юмора у меня как-то не очень в последнее время. Не поспоришь.
– Подпиши бумаги, Марьяна.
Опускает на стол довольно внушительную пачку бумаг.
– Это документы на развод?
– И что ты не претендуешь ни на какое имущество Олега.
Кир вздыхает. Даже отводит глаза. Снова скользит взглядом по убогой комнате и такой же убогой обстановке.
