Служанка возвращается с несколькими домашними платьями, помогает мне переодеться и причесаться. Все происходит будто бы во сне, будто не со мной. Мне безумно хочется проснуться и понять, что увиденное мной – лишь кошмар, на который не стоит обращать внимания. Что Рэгвальд все еще любит, что…
Вселюбящие праотцы, помогите! Вы благословили наш брак, так отчего лишили меня радости материнства? За что?
Я ничего из украшений не забрала с собой. И не собираюсь, поэтому надеваю кулон с опалом и собираюсь спуститься в столовую, но… Как только я представляю, что увижу рядом Рэгвальда и Делирию, к горлу подступает тошнота. Нет уж, увольте.
Все утро стараюсь отвлечь себя от мыслей о том, что уже к вечеру я буду по статусу ненамного выше служанки, которая причесывала меня сегодня. Только она-то свободная, а я… навечно привязана к Рэгвальду.
А может, сбежать? Надо лишь весточку Нику передать. Он точно поможет.
Нет, вдруг муж передумает объявлять совету, а к концу срока у нас все получится? Но смогу ли я забыть…
На обед я тоже не иду. Да и есть не особо хочется. Меня бьет в нервном напряжении, мне все сложнее сосредоточиться. Не помогают ни книги, ни вышивка, а прогулка на террасе еще больше усугубляет мое состояние.
То место, которое мне было дорого самыми романтичными моментами с Рэгвальдом, теперь пропитано предательством. Поэтому я возвращаюсь снова в комнату и какое-то время просто сижу, глядя в одну точку.
Вздрагиваю от того, что открывается дверь. В комнату входит Рэгвальд и сразу же закрывает за собой дверь. Он слишком спокоен и лишь в его золотых глазах с вертикальными зрачками бушует пожар.
Поднимаюсь ему навстречу. Расправляю плечи.
– Тебя не было на завтраке и обеде, – с обжигающим льдом в голосе говорит он.
– Я не голодна, – в тон ему отвечаю я.
– Мне плевать, – муж делает еще один шаг ко мне и оказывается почти вплотную. – Если я сказал, что ты должна быть в столовой, ты должна там быть.
– Пока я не твоя наложница, ты можешь только просить, но не приказывать, – я вскидываю подбородок и оказываюсь лицом к лицу с Рэгвальдом.
Секунду он молчит, а потом резко запускает руку в мои волосы и впивается в губы.
Его язык привычно врывается в мой рот. Но если раньше его ласка дарила мне наслаждение, то сейчас во мне все больше растекается яд предательства. Мне практически больно от каждого его прикосновения.
Боль не физическая, нет. Мое тело мне будто не принадлежит, потому что оно откликается на поцелуй Рэгвальда, ему нравится. Оно готово следовать за ласками мужа, быть ведомым и послушным, отдавать ему все, что потребуют.
Но я – нет! Я, как кукла, позволяю, но не отвечаю. И когда Рэгвальд понимает это, он тут же отстраняется. Его золотые глаза сверкают гневом, а ноздри хищно раздуваются.
– Ты был с ней, – гашу в себе крик, рвущийся наружу, и стараюсь говорить медленно и равнодушно. – Не прикасайся ко мне.
– Только мне решать, что делать, – практически рычит мне в лицо Рэгвальд.
В словах ярость, а в глазах боль. Что же ты делаешь, милый мой? А, главное, зачем? Стоит ли твоя цель наших страданий?
– Зачем тебе я? – Дыхание снова сбивается. – У нас нет детей. Отпусти.
Эти слова отзываются огненным всплеском в глазах Рэгвальда и его сжавшимися пальцами на моих плечах. Он разозлен и доведен до отчаяния. Оттого жесток. По крайней мере, я так хочу думать.
– Нас связали боги, – твердо, чеканя каждое слово, говорит мой муж. – И что бы ни случилось, ты моя. Ты всегда будешь моей.
