— Даже если так, — шепчет томно, — лес мой. Могу себе позволить.
— Этот лес тебе не принадлежит, — делаю еще один глубокий толчок.
— А кому же? — усмехается. — Курорт мой, как и несколько прилагающих гектаров.
— Все верно. Только не тебе, а твоему отцу, — исправляю я Кристину, яростно насаживая ее на себя.
— Если так, то почему же ты сейчас ублажаешь меня, а не его? — вроде как флиртует. — Разве не из-за этого курорта ты со мной познакомился?
— Из-за него, — даже не пытаюсь отрицать. — Но если бы у твоего бати была вагина…
Кристина смеется, восприняв мои слова в шутку.
Но по сути правда. Так уж вышло, что ближайшая к этому гандону дырка — Кристина. Его обожаемая дочь, которую он давно хотел выдать замуж.
Но девица, к моему глубокому сожалению, оказалась влюблена в меня. Поэтому, когда я пришел, чтобы купить у него этот чертов курорт, в договор к кругленькой сумме добавился еще и обязательный брачный союз.
У меня прямо гребанное дежавю!
Наследница какого-то скота. Ненавистный мною курорт. И договорная свадьба. Моя…
Помнится, в прошлый раз это закончилось очень плохо.
— Хотя я слышала, что случилось на нашем курорте в твою прошлую женитьбу, — продолжает Кристина. — Нас тогда одолели спецслужбы. Отец вывалил кругленькую сумму, чтобы замять дело без лишнего шума, о том, что твоя эта…
Резко выхожу из девицы. Тяну за волосы, вынуждая ее опуститься передо мной на колени. Грубо вставляю в ее болтливый рот свой член. В самое горло, вынуждая ее давиться. Сука!
— Впредь запомни, — шиплю, крепко удерживая ее голову у своего паха, — если ты действительно собралась стать моей женой, то больше никогда! — еще один грубый толчок вглубь ее горла. — Никогда не смей говорить о ней! Я понятно доношу информацию?!
Кивает.
Высовываю член, позволяя ей шумно вдохнуть ртом:
— Королев, ты совсем больной?! — возмущается она. — Да что такого особенного было в твоей этой однодневной жене, что ты ради нее целый курорт покупаешь?! Она всего лишь умерла!
— Значит непонятно! — рычу я.
Ловлю ее голову, и грубо насаживаю на свой член. Кристина мычит что-то протестующее. Но теперь я уже не намерен останавливаться. Буду трахать ее неугомонный рот, пока не кончу. А это предвидится нескоро. Она сама виновата, что завела совершенно не возбуждающий разговор.
Хотя…
Фантазия услужливо рисует силуэт той, о ком нельзя вспоминать.
Обнаженная. Прикрывает полотенцем свою красивую грудь.
Глядит на меня своими огромными голубыми глазищами. Удивленно, немного испуганно и даже как-то слегка восторженно. Что странно — без капли осуждения.
Это меня мое воображение щадит. Я ведь виноват. Пиздец как…
Ну же, иди ко мне, девочка. Хочу прикоснуться. Облизать. Сожрать!
Еще хоть разок… Всего раз. Клянусь, отпущу после того, как позволишь попрощаться с тобой. Я должен прощения попросить.
Иначе ж ты, сука, так и не отпустишь! Так и будешь меня мучить каждую ночь ебанным чувством вины!
Словно назло моей просьбе, мое видение спохватывается и ныряет в густые заросли кустов.
— Не понял? — хмурюсь, наблюдая, как слишком уж натурально для глюков зашевелились кусты. — Алена?
Замираю. Ослабляю хватку на голове Кристины.
Она, воспользовавшись возможностью, отстраняется:
— Мудак, блядь! — фыркает и тоже оборачивается к кустам. — Да кто там шарахается?
— Значит ты тоже слышала? — переспрашиваю с подозрением.
— Ну конечно! Наверно как всегда местные через дыру в заборе лезут по ночам, чтобы в купели искупаться. Слышал же, они на отца опять в суд подали из-за этого места. Мол это национальное достояние или что-то в этом роде. А сами используют его как ванную…
