Пальцы проскальзывают по глянцевой поверхности, собирая мутные жемчужные капли.
Вот же черт…
Смотрю на свою ладонь. Это его сперма.
Дверь в ванную тут же распахивается. На пороге Руслан, едва прикрывшись полотенцем:
— Что за грохот? — смотрит на меня, на мою ладонь, затем на столик: — Зачем тебе это?
— С-случайно.
Дергает меня за руку, увлекая за собой в ванную. Ставит перед раковиной, и подсовывает мои руки под теплую воду. Так тщательно отмывает, будто это как-то поможет смыть всю неловкость между нами. Но еще больше все усугубляет тот факт, что полотенце, которым он прикрывал наготу, ему больше держать нечем. Оно лежит рядом с чашей раковины. А это значит, что он сейчас совершенно обнаженный позади меня.
Нерешительно поднимаю взгляд в зеркало.
Руслан с преувеличенным усердием моет мои руки. И мне так нравятся нежные прикосновения его грубых пальцев, что я начинаю уже совсем привычно покрываться мурашками.
Вижу, что он замечает. Его взгляд наглухо прилип к моим соскам, что предательски торчат даже под плотной тканью форменного платья.
Он едва заметно поворачивает лицо к моим волосам, затянутым в строгий хвост. Прикрывает глаза. А его ноздри слегка расширяются, будто он пытается уловить мой запах.
Мне должно быть неловко. Или даже страшно, что едва знакомый мужчина прижимается ко мне голиком, обнюхивает.
Но нет.
Внизу живота будто снова напрягается какая-то чувствительная пружина. Хотя здравый смысл все еще пытается подавать сигналы к бедствию.
Бабуля права, не нужна я ему! Тем более раз сын давно умер.
А если дело вовсе не в его сыне? Что если я просто приглянулась ему как женщина? Не может быть! Где он и где я. Тем более у него невеста есть. Может он конечно ведет себя так со всеми женщинами, но тогда я точно не хотела бы стать одной из них. У меня все же гордость есть.
Однако взгляд продолжает жадно изучать наше с ним отражение в зеркале. Это так красиво…
Его силуэт кажется еще больше на контрасте с моим. Кожа смуглая, бугрящаяся мышцами. А я совсем мелкая и бледная как мел. Его огромные руки, увитые крупными венами, неторопливо гладят мои ладони. Так завораживающе, будто в гипноз вгоняя.
Он выключает кран. Снимает с крючка чистое полотенце, заворачивает мои ладони. А до меня только сейчас доходит, что вещь, которой он прикрывался и которую я ошибочно приняла за полотенце, вовсе не является оным. Судя по текстуре ткани… это мой фартук.
Зачем он забрал его с собой в душ?
В голову лезут только совсем пошлые мысли, мешающие думать здраво.
Идиотка! Он явно собирался кинуть его в корзину для белья! Куда же его еще девать?
— Теперь иди пожалуйста в комнату, — хрипит над ухом Руслан, — и пока я буду одеваться, постарайся больше не вымазаться.
Послушно киваю. Снова чувствую себя рядом с ним непослушным ребенком, которого отчитали.
— Вот умница, — оставаясь за моей спиной, он открывает дверь, и легким поглаживанием моей спины вплоть до самого копчика выставляет меня из ванной.
Черт бы меня побрал. Что это сейчас было? Я будто опьянела. И совсем потеряла контроль над собой.
Нужно взять себя в руки! Немедленно!
46. Глава 25. ОН
Еееебать.
Она же сама так и просится на грех.
Признаться, когда я увидел ее руки в своей сперме, первым порывом было заставить ее слизать все до капли.
Но бля…
Быстро одеваюсь, пока Аленка не придумала еще более изощренных способов, дабы проверить чистоту моих намерений. Фартук, украденный у девочки в качестве трофея прячу на полку к чистым полотенцам.
