- Подпиши бумаги, пожалуйста.
Он схватил листы, и начал с яростью их переворачивать, подписывая не глядя.
- Даже не прочитаешь?
- Да какая к чёрту разница. – Зло заключил он, а после швырнул ручку на пол, и обессилено откинулся на подушки за его спиной.
- Что мне сделать, Лера? Скажи, что мне нужно делать, чтобы ты меня простила? Я на всё готов. – Забывшись, он потянулся ко мне, но тут же, едва слышно застонав, откинулся обратно на койку.
- Я не знаю, Егор. Не думаю, что смогу тебе когда-то доверять. Как минимум, не сейчас. Своими действиями ты сделал нам очень больно, над Славой подшучивают в школе…
Муж с силой стиснул зубы.
- Я выйду из больницы, и прибью каждого гаденыша, кто посмел открыть свой рот.
- Нет, ты этого не сделаешь. Потому что они говорят правду. Просто правда вот такая мерзкая и гадкая. – Я хотела звучать нормально, но последние слова вылетели из моего рта словно кислота, желая прожечь мужа до тла.
- Ты меня теперь ненавидишь?
- Хватит обо мне. Заканчивай. Я не хочу это обсуждать. Отдай мне бумаги, и я уйду.
- Слава ко мне приедет? – я молчала, но потом решила, что ему будет полезно узнать, как относится наш сын к его поступку.
- Нет. Он обижен, выбросил цветы, которые ты прислал, в мусорку. Не думаю, что он сможет так быстро справиться со своими эмоциями.
В глазах Егора застыла боль. Мне одновременно было его жаль, и я упивалась его состоянием. Я даже сама испугалась этой реакции. Неужели, я была настолько жестоким человеком, что хотела, чтобы он страдал?
- А ты? Ты ещё приедешь? – Я отвернулась, начав разглядывать стену. Пусть понимает, как хочет. – Ясно. – Ответил он. И я буквально слышала звон своего бьющегося сердца.
- Ты закончил?
- Да, держи. – Он протянул мне бумаги, и я потянулась, думая, что он правда просто хочет мне их передать.
Но как только моя рука оказалась рядом с ним, он схватил её.
Как и всегда, от его прикосновений, даже несмотря на то, что он был предателем, разрушившим самое лучшее в моей жизни, не смотря на его внешний вид, всё моё тело тут же откликнулось на него.
- Лера, я прошу, не отпускай меня вот так просто. Сражайся, хотя бы внутри себя за всё, что было между нами на протяжении этих лет. Ты не можешь взять и вычеркнуть меня из своей жизни.
- Я ещё ничего не решила, но я не хочу сражаться. – Мои слова были словно пощечина для Егора, и он отвел на секунду от меня взгляд. – Ты можешь ничего не помнить, но я, к сожалению, уже вряд ли забуду то, что видела и слышала. Мне нужно защищать своего ребёнка, и в этом противостоянии я выберу его сторону, даже если мне придётся отказаться от тебя навсегда.
Я дернула руку, и, не прощаясь, вышла из палаты, слыша за спиной какой-то грохот. Похоже, он ещё что-то запустил в стену. Какая-то дурная привычка у него появилась.
Выйдя во двор больницы, я села на лавочку. Меня потряхивало от пережитых эмоций, и я пока не готова была тут же сесть за руль.
На крыльцо вышли два молодых врача, общаясь между собой, и не обращая на меня абсолютно никакого внимания.
- И как она прошла мимо дежурной медсестры?
- Подождала, пока та уйдет в туалет. Мне кажется, она ненормальная, если честно.
- Да брось, ты же слышал, что говорят в новостях. Да и сам подумай, его никто не заставлял кататься с ней в машине, значит, точно у них что-то было. А теперь, как жареным запахло, строит из себя святого.
- Ну это понятно. Неспроста же, она каким-то образом у нас в вип-палату переведена оказалась. Простым учителям надо месяц работать, чтобы сутки там оплатить.
