Там, в кабинете, я доверился ей и попытался приоткрыть свою настоящую сущность, которую скрывал от нее столько лет… Не поняла ее Лилька…Испугалась, выскользнула прямо из моих рук.
— Захар, — отвлекает от воспоминаний Ира, — я не могу видеть тебя таким. Хочешь, сделаю тебе расслабляющий массаж… с продолжением?..
Драть Ирину скрытно, сбрасывая с ней пар, мне было легко. Наш грязный секрет я мог оправдать стрессом, который не хотел нести домой к жене или помутнением пьяного рассудка.
Да даже заботой о здоровье собственной жены — не каждая женщина выдержит регулярный грубый секс, эту долбежку во всех немыслимых позах и во все места. Ирка-то потела и захлебывалась, когда я, не жалея ее, пихал член ей в горло. Задыхалась, тряслась вся…
А что говорить о Лиле, моей нежной, хрупкой, как мотылек, девочке?
Но сейчас, когда Лилька узнала правду, любые отговорки перестали действовать.
Я чувствую себя по уши в дерьме, от которого теперь не отмыться.
Я очень люблю жену, но и без секса по моим правилам я тоже не могу. Это часть моего я.
Если бы это была блажь, вроде бросить курить, я бы без раздумий бросил. Перетерпел зависимость. Но грубый секс для меня — физиологическая потребность, точно такая же, как пить воду, дышать.
Я пять лет сдерживался, иногда пробовал взять Лильку так, как мне нужно, конечно, не в полную силу… И жена пугалась. А один раз подумала, что я пьяный и у меня случилась горячка.
А на шестой год я сорвался.
Ира была готова меня терпеть и говорила, что ей тоже это нравится. Я переспал с ней после пяти лет верного брака, хотя познакомился на два года раньше, чем с Лилей. Ирина в рядах первых пришла устраиваться ко мне на работу. Она не оказывала мне знаков внимания, я и подумать не мог, что когда-то между нами будет что-то, кроме работы.
Пока однажды под закрытие мойки она не зашла в мой кабинет, где я расслаблялся, выпивая коньяк. В тот вечер мы с Лилей не поладили, а Ира вызвалась меня поддержать. Той ночью я не вернулся домой, завязнув по самую шею в грязи и обмане.
— Я не хочу, Ир, — уставившись в телефон, смотрю на время — половина седьмого.
Отложив телефон, поднимаюсь с кровати. Нужно под ледяной душ, чтобы хоть как-то воскресить в себе человека. В коридоре снова натыкаюсь на сумку.
— Что ты сюда притащила?
— Ах, это… — идет за мной. — Да я у бабки своей сегодня ночевала. У нее опять подскочило давление. Полночи с ней промаялась и сразу к тебе полетела. Капец просто, я выжата как лимон.
— Настолько плохо?
— С ног валюсь.
Ира снова канючит, чтобы не спешить на работу к восьми. Так будет даже лучше. Не хочу ее видеть после того, как она названивала мне и попалась Лильке.
— Поспишь, а потом выметайся. Дверь просто захлопнешь.
Приняв душ, я переодеваюсь. В прихожей беру документы, ключи от внедорожника и квартиры. Уезжаю на работу.
***
В боксе со вчерашнего дня ровным счетом ничего не изменилось, за исключением нового премиального авто с зачетными номерами. Таких по городу единицы.Тачку ни свет ни заря уже обслуживают мои ребята. Владельца я знаю отлично — Мирон Суворов, мой младший брат.
— Зачем приехал? — спрашиваю, зайдя в кабинет и увидев его в кресле для гостей.
У нас небольшая разница в возрасте — всего два года.
— Замял твои косяки с налоговой, — кивает он на стопку бумаг на столе. — Выглядишь как кусок дерьма. Что-то случилось?
Какой точный синоним к моему настроению и состоянию.
