Поднимаю взгляд на него и страшновато становится: глаза вспыхнули его недобро, желваки по щекам ходят, губы сжаты в полоску.
Хрен его знает, как он отреагирует на мой выпад. Мы с ним сто лет уже не ругались. Раньше в шутку бы всё перевёл, и прощения попросил, а сейчас?
Ещё размажет по стенке...
Сглатываю нервно, но остановиться уже не могу.
Беру коробочку с часами со стола. Хочу в руку ему их засунуть, но кулаки его сжаты, поэтому кладу их опять на край стола, от греха подальше:
-- Это тебе, -- показываю пальцем, -- подарок на наш юбилей, от неработающей жены, -- разворачиваюсь и иду в прихожую. Напряжение между нами зашкаливает. Спина горит от его взгляда. Искры летят в разные стороны, того и гляди вспыхнет.
Надо проветриться.
-- Нинель, -- следует за мной.
-- Мне нужно в магазин, к приезду родственников твоих подготовиться, -- голос даже не дрожит, в этот момент. -- Надеюсь ты карточку мне не заблокировал? -- меня несёт.
-- Ты жена моя, как я могу, -- мямлит неуверенно, -- я погорячился, Нин. Давай поговорим...
-- Не сейчас, Кох, -- выбегаю практически из квартиры.
Я так любила его. Господи, как же сильно я его любила!
Готова была простить ему всё...когда-то. В общежитие, когда он вечером не приходил, искала его ходила. Разорвать хотелось, когда обнаруживала его в компании друзей и подружек. Но он не возмущался никогда, когда меня видел. Вставал и шёл всегда сам за мной. И я сразу отходила. Забывала все его провинности. Да и мама моя успокаивала меня: «молодой, перебесится».
И мне казалось, что перебесился.
Нарадоваться не могла в последнее время. Счастлива была. По-настоящему счастлива. Планы строила...
Так вдруг плохо становится от всех этих воспоминаний, что задыхаться начинаю...
Останавливаюсь, ртом воздух начинаю ловить...
-- Девушка, вам плохо? -- поднимаю взгляд на голос: парень передо мной стоит с собакой.
Хлопаю ресницами. Оглядываюсь по сторонам. Сама не поняла, как в парк пришла: кругом люди гуляют. С детьми. С собаками. Солнце припекает уже совсем по-весеннему. Снег тает, ручейки начинают журчать. Птички порхают, по голым, пока ещё веткам, но песни у них уже весёлые...весенние совсем.
-- Всё хорошо,...тепло сегодня..., дышу свежим воздухом...
-- Да, погода отличная..., -- рассматривает меня внимательно.
Жмурюсь от яркого солнца, бьющего мне прямо в глаза. Улыбаюсь.
-- Она не кусается у вас? -- спрашиваю его, только чтобы что-то спросить, кивая головой в сторону, радостно прыгающего, вокруг меня, чёрного пса.
-- Нет, не бойтесь, он добрый у нас. И вы ему понравились, вон как скачет вокруг вас. А вы одна гуляете? -- вдруг интересуется.
-- Да, решила воздухом подышать...подумать...
-- Не будем вам мешать тогда...думать. Блюз, -- зовёт своего друга, лабрадора, похоже, -- вспоминаю породу. -- Хорошего дня, -- бросает и удаляется...
А жаль, -- вздыхаю даже, и что-то, как будто, надломилось в этот момент у меня внутри.
Вытаскиваю телефон, набираю Риту:
-- Ты правда уезжаешь?
-- А что? -- таким тоном спрашивает, как будто послать меня хочет.
-- Помоги..., -- прошу её.
10. Глава 10
Кох
Охренеть!
Что она здесь делает?
Чуть не подавился, заметив её, летящую в нашу сторону.
От этой шизанутой, на всю голову, мадам, можно ожидать чего угодно. Не думаю, что она, за эти годы, изменились сильно. Такие не меняются.
Руки вспотели, потряхивать начинает, как салагу какого-то. Неприятно. И ведь не сделать ничего, не вышвырнуть её при стольких свидетелях. Что люди-то подумают? Родственнички новые, что подумают?
