Ставит со стуком бутылку вина на тумбочку, и начинает по хозяйски стягивать с себя одежду, заполнив небольшой коридор не столько своими габаритами, сколько шумом, с которым она сейчас всё это исполняет, как всегда, впрочем.
После родов Юлька изрядно поправилось и несмотря на изнуряющие диеты, которыми она себя мучила поначалу и ненавистными тренировками, вес не уходил. Ходила вечно голодная и злая как мегера. Срывалась с голодухи на всех и вся, пока муж ей категорически не запретил измываться над своим организмом, и она плюнула на всё. Превратившись опять в неунывающую, весёлую Юльку. Только толстую, как она говорит.
-- С утра? -- стреляю глазами на бутылку, отмерев.
-- А ты шампанского хотела? -- игриво хлопает глазками, и растягивает рот в улыбке похожей больше на гримасу, -- ну извини дорогая, не поинтересовалась я твоими утренними желаниями, не до того мне сегодня было, -- подхватывает бутылку и проходит мимо меня на кухню.
Я плетусь за ней, как неприкаянная, шаркая тапками.
-- Нин, на стол накрывай, есть хочу, умираю просто, -- командует. -- С утра маковой росинки во рту не было... полночи сегодня не спала..., -- поворачивается ко мне лицом, -- Ну ты чего? Ты чего побледнела? -- спрашивает уже серьёзно, а лучше бы не спрашивала.
Потому что от её вопроса у меня слёзы на глаза навернулись, которых не было до сего момента, а от мыслей о еде во рту собралась вязкая слюна и начало опять подташнивать.
-- Суши хочу, -- выдаю неожиданное, вытирая тыльной стороной ладони слёзы с глаз. Быстро наливаю себе стакан воды, бросаю в него дольку лимона, и вливаю это всё в себя, кажется, даже не глотая.
Чуть отпустило.
-- Ничего себе? Ты же не любишь суши?
-- Сегодня люблю, -- заявляю упрямо, и меняюсь в лице, от нахлынувшей, на этот раз, обиды. Она наваливается на меня так неожиданно и резко, аж руки трястись начинают.
А суши я и правда хочу, хоть никогда их и не любила.
-- Почему бы и нет, -- соглашается, пожимая плечами, -- пусть этот день будет другим, -- добавляет не весело. -- Нин, ты сядь лучше, а то на тебе лица нет. Я сама всё сделаю.
Слёзы из глаз брызнули фонтанами.
Юлька притихла рядышком, умерив немного свой натиск.
Беру полотенце со стола, чтобы высморкаться, да слёзы вытереть.
-- Всё хорошо Юль, накрывай на стол, -- бормочу, всхлипывая. -- Я сейчас...суши закажу...сама...
-- Сиди уж, сама она, -- бормочет в ответ, и начинает со знанием дела шуршать на кухне, параллельно делая заказ, не спрашивая меня больше ни о чём. Да мне всё равно, если честно. Даже лучше, что не спрашивает. -- А это что?
-- Отрываю полотенце от лица, следуя взглядом за её рукой:
-- Часы...
-- Дорогие?
-- Ага.
-- Поди весь свой гонорар за новогодние детские праздники потратила на подарок своему мудозвону?
-- Ну почти. Я же уже Деду Морозу во внученьки не гожусь, старая стала. Дочь тоже уехала. Пришлось снегурочку в этом году нанимать, да и дедулю тоже, наш то вон, всё больше по командировкам в тёплые страны теперь гоняет. Деньги уже не те...
-- А ты знаешь, что дарить мужу часы -- плохая примета? -- перебивает.
-- Да ладно тебе, все же дарят и ничего. Вон Варька моя, с женихом, тоже часы папуле купили...такие же, -- фыркаю.
-- Я когда то Борьке хотела часы на его юбилей подарить, мама меня отругала тогда, -- к расставанию, говорит, -- игнорирует она мою ремарочку.
-- Не в часах дело, ты же знаешь.
