И в кафе это тоже больше ни ногой.
И глаз с дочери не спущу. Один единственный раз засмотрелась на противоположный пол и едва не поплатилась здоровьем дочки.
До сих пор потряхивает.
Скрываюсь за первым поворотом, лишь бы «потеряться» из вида незнакомца. Теперь до парка придется сделать петлю.
Зато никто не будет прожигать мой зад горящим взглядом!
21. 21. Ничего выдающегося
21. Ничего выдающегося
– Так и сказала? – лучшая подруга хохочет в трубку. Так громко, что приходится телефон отвести в сторону от уха, чтобы не оглохнуть. – Попроси этого красивого дяденьку стать вашим папой?
Это самое важное из всего моего рассказа? А падение крестницы со стула? А ее чудесное спасение? А приглашение незнакомого мужика кормить вместе уточек?
Нет, Юлькины уши это не слышали. А вот про папу – да.
– Примерно так, – зажав телефон плечом, протираю стол от крошек. Даша ела перед сном печенье с молоком, накрошила.
– Обалдеть! А ты?
– А что я? – спрашиваю беспечно, не понимая, чего так трепещется и кувыркается в груди снова разволновавшееся сердце. Наверное от того, что рассказывая Юльке про дочку, снова переживаю случившийся ужас.
– Воспользовалась советом дочери? Сделала предложение красавчику?
– Юля, ты в своем уме? – перехожу на шепот, когда на цыпочках крадусь к двери и подглядываю в щелочку.
В свете ночника вижу очертания маленькой девочки.
Даша спит в обнимку с любимой Гусей. Белокурые волосики рассыпались по подушке.
Ангелочек мой, – заполняется нежностью грудь.
Поначалу дочь расстроилась, что мы сбежали из кафе, отказывалась принять мои объяснения, почему не стоит общаться с незнакомыми людьми.
Маленькая еще, не понимает.
К счастью, в парке уточки быстро завладели вниманием моей крохи и инцидент в кафе очень скоро забылся. Эти прожорливые птички умотали Дашку так, что едва голова моей девочки коснулась подушки, как ее сморил сладкий сон.
Возвращаюсь в кухню, наливаю себе чай. Завтра еще один свободный выходной, а с понедельника у дочки детский сад, у меня – ремонт, поэтому позволяю себе немного спокойного одиночества.
– Расскажи хоть, как выглядел несостоявшийся папаша? – не унимается Жданова. – Хорош собой?
– Обычный.
Не расписывать же детально мужскую фигуру и лицо. Достаточно того, что Даша его назвала красивым. А он, зараза, действительно красивый, глаз не оторвать. Как вспомню взгляд синих глаз и руки сильные, сразу мурашки бегут по коже.
В парке без конца взглядом кружила – вдруг придет? Что делать тогда? Что говорить? Я же поблагодарила его за Дашино спасение? Да или нет? О–о, я не помню!
– Ну хоть что–то отличительное есть? – продолжает выпытывать кума. – Часы, может, дорогие или телефон?
– Да не разглядывала я. Ничего там выдающегося нет.
Что за наваждение? Даже дома чудится аромат его парфюма.
Ах, вот почему! Дашина кофточка осталась на спинке стула. Надо же, запах мужчины не выветрился из ткани за день. Вот приставучий!
– Так уж и ничего? – голос Ждановой приобретает игривые нотки. – Ты хорошо смотрела?
– Эй, что за намеки?
Двумя пальцами поддеваю кофточку, несу в ванную, в тазик. Включаю воду, замачиваю. Пообщаюсь с Юлей, потом постираю.
– Я серьезно, Ксюха. Я бы на твоем месте попробовала заарканить «красивого дяденьку».
– Скинуть тебе адрес кафе?
Уже жалею, что рассказала сегодняшний эпизод Юльке. Как будто он как–то повлияет на наше с Дашей будущее. Было и было. Ничего особенного. Завтра не вспомню.
