И второй такой же!
– Я не одна. Мой муж сейчас подойдет, – тыкаю в лицо первому рукой с обручалкой на безымянном.
– Супер, замутим по–взрослому, да, Тимурчик? – перегнувшись через меня, толкает кулаком в плечо Тимурчика.
– Ребят, мы не по этой части. Вам лучше уйти, – еще немного и начну биться в истерике.
Лихорадочно ищу в толпе подруг, но их не видно.
Господи, пусть все это будет сном! Я не верю, что вляпалась в это дерьмо. И очень надеюсь, что все закончится скоро и благополучно.
– Да че ты, красавица, расслабься и получи удовольствие, – скалится тот, что все еще обнимает меня за плечи.
Моя одежда наверняка пропахла чужим мужским запахом. Эта мысль заставляет паниковать сильнее.
– Я пойду, – пытаюсь встать. Не позволяют! – Мне в туалет надо! – кричу в ухо тому, что держит.
– Пять минут потерпи.
Что будет через пять минут? И где девочки? Неужели не видят, что у меня неприятности?
– Эй, – увидел кого–то и помахал кому–то в толпе неТимурчик.
Как его услышали в таком шуме – загадка. Но тут же к нам подошел официант с подносом, на котором стоят несколько стопок с прозрачной жидкостью. И все эти стопки он выставляет в ряд перед нами троими.
Смотрю на официанта во все глаза, умоляя о помощи, но у того лицо непроницаемо. Как будто все это – в порядке вещей.
Кивнув моему соседу, официант растворился в толпе.
– Давай, красивая, за знакомство, – подносит к моим губам алкоголь.
– Я не пью, – мотаю головой.
Он вдруг фиксирует меня за подбородок, давит на челюсть, заставляя открыть рот и вливает в меня водку.
– А говоришь, не пьешь, – ржет.
Вот же гад!
4. 4. Двумя днями ранее. 3
4. Двумя днями ранее. 3
– Давай, красивая, за знакомство, – подносит к моим губам алкоголь.
– Я не пью, – мотаю головой.
Он вдруг фиксирует меня за подбородок, давит на челюсть, заставляя открыть рот и вливает в меня водку.
– А говоришь, не пьешь, – ржет.
Вот же гад!
Выплюнуть не получается. Алкоголь обжигает рот, горло, желудок.
Закашливаюсь до слез из глаз. Мне суют в рот трубочку от моего коктейля.
– Запивай.
Делаю несколько глотков.
Голова шумит сильнее. Перед глазами плывет, а в теле какая–то странная легкость. Она придает мне решимости и даже появляется какой–то мутный план побега.
– Как тебя зовут? – спрашиваю козлину.
– Зови меня Джокер.
– Какое дурацкое у тебя имя, Джокер, – не сдерживаю эмоции. Я пьяная, мне можно.
Язык ватный. Меня мутит. Но я растягиваю губы до ушей, пытаясь усыпить бдительность Джокера. Тем более, что он подряд опрокинул в себя две стопки. И его дружок, Тимурчик, тоже. Слава богу, не вливали больше в меня.
– А пойдем потанцуем, Джокер?
В толпе я попробую сбежать, благо из вещей у меня только маленькая сумочка на длинном ремешке, и она перекинута через голову. Юля и Лера взяли такие же, так что охранять тут нечего.
– А пойдем, – соглашается тот.
Выбирается из–за стола первым, тянет меня за руку. Тимурчик, развалившись на диване, поплывшим взглядом наблюдает. Что ж, от одного сбежать легче, чем от двоих.
Парень тянет меня в середину танцпола, по пути с кем–то обменивается любезностями. Его хлопают по плечу, он хлопает, что–то кричат друг другу. Его тут, очевидно, все хорошо знают.
Ищу в толпе подруг, не вижу. Сердце гулко колотится в такт оглушающим басам. Пятками чувствую, как трясется пол то ли от прыгающих людей, то ли от басов. Или все вместе.
Все веселятся. И никому нет дела до меня, перепуганной, взятой в плен странным типом.
