– Ладно.
На этот раз в его голосе я услышала безысходность. Он протянул это слово очень недовольным тоном.
– Может быть, у меня есть человек, который сможет разрулить это дело.
Я увидела в этой фразе лучик надежды, но рано обрадовалась.
– Ну вот видишь, можешь, когда хочешь, – сказала ему в ответ.
– Но взамен ты отзовешь все претензии на счет суррогатстного контракта Насти.
Его голос звучал бескомпромиссно.
Господи, он неисправим. Всегда найдет лазейку, как насолить или поиметь свою выгоду. То есть, я даю его маме деньги на операцию, отзываю иск на Настю, а взамен получаю свой бизнес обратно? Слишком уж жирно он хочет. Психанула и бросила трубку, поставив телефон на беззвучный режим. Я слишком зла, чтобы сейчас с ним разговаривать. Не ожидала, что он настолько никчемный человек, что даже ради матери не может пошевелить конечностями. Я настолько погрузилась в размышления, что начала уже подозревать, что он и вовсе врет, и никаких связей у него нет. Однако то, что он натравил ОБЭП, меня останавливало. Нужно время на подумать.
Немного поразмыслив, я решила поехать к нашему штатному юристу, чтобы узнать, как у нас обстоят дела в компании, и можем ли мы отделаться от проверок без взяток, а просто исправить их претензии. Вот только первый вариант был исключен, это претило моим принципам.
Когда я встретила юриста в офисе, на нем не было лица. Мое настроение окончательно упало.
– Что случилось, Вадим Сергеевич? Не говорите, что всё плохо, – первая фраза, что я бросила в него, только завидев.
– Всё плохо, Елена Игоревна, – жалобно проскулил он в ответ.
– Что случилось? – потянула я его за плечо и повела в свой кабинет.
Расположившись в кабинете, мы сразу начали разговор.
– У нас большие проблемы, Елена Игоревна.
Вадим бросил на меня очень серьезный взгляд, отчего у меня аж сердце екнуло.
– Ну не тяните, Вадим Сергеич.
– Деньги фирмы утекали в оффшоры.
– Чего? Какие еще оффшоры? О чем вы?
– Помните крайний тендер, который мы выиграли на поставку цветов в правительственные здания?
– Конечно, помню.
– Так вот, чиновник, который объявлял конкурс на этот тендер, сейчас находится под следствием. Он работал не напрямую через нас, а через фирму-прокладку и забирал часть денег себе, которые выводил в оффшоры. Получилось, что мы замешаны в этой схеме, и нам предстоит еще доказать, что мы не были с ним никак аффилированы. Это большая проблема.
– Жесть, – я схватилась за голову, опустив взгляд в стол, а затем тоже тяжело и протяжно выдохнула. – Почему в этой стране все так работают? Я иногда думаю, что я одна чисто и законно веду бизнес.
– Хорошим людям всегда выпадает нелегкая доля, – вдруг философски выразился он и даже заставил меня на секунду задуматься. Я могла расценивать это как комплимент?
– Елена Игоревна, может у вас связи какие есть? – с придыханием, будто жалея меня, протянул он вдруг задумчиво.
Ответить мне ему было нечего, и я просто покачала отрицательно головой.
– Что же нам делать? – с надеждой я снова подняла взгляд на него. – Какой у нас план?
– Обещать ничего не могу, но биться мы будем до последнего, – на этот раз более твердо произнес Вадим и даже стукнул по столу ладонью. – Я подключу связи коллегии адвокатов. У нас в профессии не принято бросать коллег, которым нужна помощь. Так что надежда еще есть.
– Хоть так, спасибо вам, – выдохнула я, чувствуя мимолетное облегчение от его слов. – Давайте действовать. Держите меня в курсе каждого шага.
