Селим прикрывает веки, сжимает мои плечи, не больно, но все ощутимо. Будто собирается с мыслями.
А у меня в голове стучит - этими руками об трогал Зару? Неужели с ней он всегда такой ласковый и нежный? Чем же ему не угодила я?
- С ней все получилось случайно, - отпускает мои плечи и отходит к окну, облокачивается о подоконник рукамм. Прищуривается и смотрит в даль за стеклом - Пошли в ночной клуб с друзьями, выпили очень много. Хотел отвлечься, забыться. Пьяный был, - закидывпет голову к потолку и стискивает зубы, злиться, - даже не понял как она там появилась. А потом пошли с ней в отдельную комнату. Тоже плохо помню все, - проводит грубо по лицу, словно хочет стереть увиденное. - А когда проснулся, то ее уже не было рядом, - снова смотрит за окно. - А потом она встретила меня у магазина и сказала, что носит моего сына, четыре месяца как. Я потом узнал, что на таком сроке не делают оборт, - скрестил руки на груди и выговорил устало. - Поэтому снял ей квартиру и сказал, чтобы не высовывалась. Доходчиво объяснил чем может обернуться ее болтливый язык. Так и жила там тихо.
- Но что-то пошло не так и ты решил привести ее домой? - продолжила за него, когда он смолк.
Повернул в мою сторону голову и скосил взгляд.
- Мне позвонили и сказали, что доставили ее в больницу. Жизнь ребенка под вопросом. А когда выписывали, то посоветовали быть очень осторожными, потому что есть угроза выкидыша. И надо было позаботиться о Заре, точнее, о ребенке. Но все это временно.
- Вот оно как оказывается, - голос мой стал бесцветным.
Опустила голову и погладила свой живот. Малыш… который только-только начал жить во мне, не смог вырасти. Не сберегла я свое дитя…
- А обо мне ты не считал нужным заботиться, - обреченно выговорила, сжимая ткань своего больничного халата на животе. - Мне врачи тоже говорили, что нужно беречь себя, не поддаваться стрессу, больше положительных эмоций и позитивного мышления, - нервный смешок вырвался сорвался с губ. - Только тебя никогда не было рядом со мной, когда они давали такие рекомендации, - вскинула голову и посмотрела на Селима. Он сжимает руками подоконник. А я бросаюсь обвинениями, обоснованными и категоричными. - Ты не считал нужным быть рядом. А вот твоя мама всегда была. Вот она всегда знала как сделать побольнее. Каждый раз… каждый божий раз я была виновата во всем, - и снова слезы по щекам и голос дрогнули. - А я была одна. Всегда… с тех самых пор как вышла за тебя замуж, - губы дрожали, а я запнулась, шмыгнула носом.
Воспоминания выворачивают душу наружу, каленым железом проходят по сердцу и я сжимаю зубы, чтобы не поддаться рвущейся наружу накопившейся боли и не закричать.
Даже не закричать, а выть белугой от обиды и отчаянья. Надрывно и горько.
Грудь содрогалась от рыданий, беззвучные слезы падали с глаз прямо на моб больничную постель, а падавшие на лицо волосы скрывали меня от Селима.
Утираю слезы ладонями. Уже ничего не исправить… А плакать буду в одиночестве. Когда нас разведут.…
Подняла голову и взглянула на затылок Селима. На его широкую спину в обтягивающий рубашечной ткани. Раньше любовалась им, а теперь сердце истошно воет. Но моя любовь пройдет, в то время как у него как таковой ее и не было ко мне.
- Думаю, - начала даже уверенно, - тебе пора… домой. Чтобы твоя новая жена не волновалась, - Селим повернул сначала голову, а потом и весь развернулся, а я продолжила с обреченной улыбкой. - Вторая жена носит твоего наследника. Счастья вам. Наши пути на этом разошлись..
