— Глеб поживет с нами, — ошарашивает меня Тарас своим заявлением, но я стараюсь не подавать вида, что это как-то волнует меня.
Хотя волнует и очень. Пару недель назад мы уже поднимали эту тему, но мне удалось убедить мужа отказать матери, хотя бы в вопросе совместного жилья. Глеб только закончил юриспруденцию и теперь нуждается в практике, а так как мы с Тарасом владеем адвокатской конторой, разумеется, Аглая Петровна настояла, чтобы именно мы помогли ее младшему сыну обустроиться в северной столице.
Выключаю плиту и накладываю в тарелку глазунью с ветчиной. А когда понимаю, что теперь смогу без эмоций отреагировать на такую новость, отвечаю спокойно:
— Тебе не кажется это перебором? Мы вроде обсуждали этот вопрос? Твой брат достаточно взрослый, чтобы снять квартиру и жить самостоятельно.
Беру приборы, тарелки с едой и ставлю все на стол перед мужем, стараясь уговорить себя не опрокинуть их ему на голову.
— Может, и так, — пожимает он плечами и берет вилку, — но мама просила приглядеть за ним первое время.
В моих руках горячая чашка с кофе, которую я несу Тарасу, и, честное слово, он не вовремя начал говорить о своей матери.
— Ах, ну если мама попросила...
Достаточно резко опускаю кружку перед его носом и отхожу.
— Не начинай, Лен.
Вскидываю беспомощно руки, после чего, проиграв взбунтовавшимися эмоциям, начинаю бездумно тереть тряпкой столешницу.
— Мне кажется, твоя мать делает все, чтобы наш брак стал невыносимым, — ворчу себе под нос, втирая тряпку в столешницу так, будто это поможет промыть мозги мужа.
— Я не собираюсь с тобой обсуждать свою мать.
Ну разумеется! На святое позарилась! Как же!
— Лучше бы ты не передо мной рисовался, и мог хоть раз сказать «нет» своей матери! Я просто в шоке, — Останавливаюсь и бросаю тряпку в раковину, впиваясь в мужа взглядом. — Мама его попросила! А меня ты вообще не забыл спросить? Хочу ли я этого? Согласна ли на то, что в нашем доме будет проживать посторонний мужчина? Думаешь, мне хлопот мало?! Да бог с этим! Он, блин, взрослый парень, Тарас! Да мне даже в трусах будет не походить. Лифчик не снять. А я хочу быть свободной в своем доме!
— Это мой дом, Лена, — гремит он низким голосом, и я дергаюсь, как от пощечины.
С минуту молчу, ощущая, как по шее расползается удушливый жар. Тарас тоже понимает, что сказал лишнего, и, отбросив вилку, растирает лицо с мучительным вздохом.
— Простите, Ваше Величество! — мой голос звучит уязвимо, но мне уже плевать. — Я совсем забыла, что вышла за вас замуж и переехала в ваши угодья…
Он с грохотом бьет ладонями по столу, рявкая во все горло:
— Да сколько можно ебать мой мозг?! Я сказал, что Глеб поживет с нами, значит, так и будет! А теперь садись и ешь свой гребаный завтрак!
Сердце сжимается, словно его только что стеганули хлыстом, но я проглатываю это неприятное ощущение и вздергиваю подбородок, когда говорю бесцветным тоном:
— Что-то аппетита нет.
Сбросив фартук, вытираю руки и устремляюсь в прихожую, где проскальзываю по очереди в приготовленные лодочки на шпильках, мечтая наступить ими на одно из яичек мужа. Может, если бы он нормально оттрахал меня вчера, я бы не вела себя как колючий комок нервов, но что есть, то есть. Мало того, что у нас проблемы в интимной жизни, так теперь еще и брат его будет жить с нами? Бред какой-то. Как он вообще себе это представляет?! Может, и представляет, но я — нет!
