Даже то, как он хмурится от терпкого вкуса вина, вынуждает мое глупое сердце замереть.
Заметив мое потрясенное выражение лица, этот обаятельный засранец проводит языком по губам, слизывая гранатовые капли, а потом улыбается.
— Ты так смотришь, будто хочешь ударить меня.
Очень хочу. Прочищаю горло и, проведя по шее ладонью, выпрямляю спину.
— Ты пьешь из моего бокала. Мне это не нравится.
— Почему? — Уголок его губ дергается в провокационной ухмылке. — Потому что это негигиенично? У тебя какой-то пунктик по этому поводу? Как же ты целуешься?
И вот так, одной фразой, этот нахал лишает меня дара речи. Меня. Одного из лучших адвокатов в городе.
Уму непостижимо!
Я открываю рот и тут же закрываю его, не в силах вспомнить, когда меня в последний раз целовали.
Хотя вопрос и содержал другой контекст, я уловила в нем лишь то, что является моим больным местом. Глеб задел его. Пусть и ненарочно.
Но я не собираюсь обсуждать это с ним. Я всего лишь брезгую пить после того, кто оставил на горлышке бутылки или стакане отпечатки своих губ. Но сейчас во мне что-то ломается, потому что мне очень хочется прижаться губами к тому месту, где был его рот. Боже…
— Забудь, — трясу головой и украдкой перевожу дыхание. — Я возьму себе другой бокал.
Поднимаюсь на ноги, чтобы уйти на кухню, но резко оборачиваюсь, когда мое запястье попадает в плен теплых пальцев.
— Ты чего такая замороченная? — Глеб протягивает мне бокал. — Можешь не волноваться, я чист.
Взвинченная от нервов, которые шалят в компании его самоуверенности, я поддаюсь порыву и смеюсь, пока не ловлю его потемневший взгляд на своих губах.
— Что? У меня что-то на лице?
— Нет, — он указывает бокалом на меня. — Твой смех. Я еще не слышал его.
Я смотрю на Глеба в каком-то неверии, пока масса смешанных эмоций поднимается к горлу. И мне приходится проглотить их, чтобы голос прозвучал ровно:
— Ты опять флиртуешь со мной?
Он наклоняет голову, лениво поглаживая мою чувствительную кожу своими грубыми пальцами, и на мгновение я прикрываю глаза, проигрывая ощущениям, которых так мало в моей жизни. Но когда дрожь охватывает все тело, я выдергиваю руку и убеждаю себя, что это от прохладного порыва ветра. Вот только вместо свободы я оказываюсь притянута ближе к красивому лицу Глеба.
— Тебе не понравится мой ответ, — его горячее дыхание танцует на моих губах, точно языки пламени.
Наглость этого парня слишком действует мне на нервы. Снова тяну свою ладонь из его твердой и в то же время мягкой хватки, но, прежде чем получаю свободу, Глеб скользит большим пальцем по запястью, задерживаясь на пульсе, который пытается пробиться через кожу.
— Я флиртую с тобой, Лена, — серьезно говорит он своим греховно низким голосом. — Потому что мне интересно, что ты скрываешь под своими холодными доспехами.
12. Глава 12
— Прекрати, Глеб, — огрызаюсь и отступаю назад, позволяя его правде сбить мое дыхание. — Ты никогда и ничего не узнаешь, — я бросаю ответы вслепую, надеясь, что хоть один попадет в цель.
Но Глеба это только забавляет.
Его цель — разбить все мои щиты, и пока, к большому сожалению, счет на его стороне.
От подобного осознания воздуха в легких внезапно становится слишком мало.
И это оказывается достаточно очевидным, потому что Глеб обратил все свое внимание на мою часто вздымающуюся грудь.
Я никогда еще не чувствовала себя такой уязвимой из-за мужчины, наверное, поэтому и не знаю, как сейчас реагировать.
