Брюнет оборачивается, будто способен видеть спиной, смотрит, как друг берёт за руку девчонку, и они несутся навстречу воде.
Я невольно зажмуриваюсь, чтобы не видеть, чем всё закончится. А потом открываю глаза неторопливо, боясь, что над водой увижу только одну голову. Но там две, и я шумно и облегчённо выдыхаю.
- Наша очередь, - парень протягивает мне руку, и я на секунду колеблюсь. Хочется вложить в его ладонь свою, но мне страшно.
- Боишься? – подначивает. Знал бы он, как близок к истине.
Только осознание, что посчитает меня трусихой, убивает страх самосохранения.
- Ещё чего, - говорю, хватаясь за его руку. Касание обжигает, бабочки мгновенно вспархивают в животе, разлетаясь по всем сторонам, но я встаю, глядя ему в глаза через толщу очков.
Мгновение, и мы на мосту. И вот я смотрю на воду с другой стороны. Здесь она выглядит иначе, как девятиэтажный дом, и молюсь, чтобы брюнет передумал, или упал метеорит, или кто-то нас остановил!
Но Ирка, мокрая, смотрящая снизу, подбадривает, и я ненавижу её за всё, что она сделала, не зная, что потом, на свадьбе, стану благодарить за наше с Егором знакомство. А пока стою на мосту, чувствуя, как трясутся поджилки.
- Ещё можешь сказать «нет», - поворачивается ко мне, смотря прямо в глаза, и снова чувствую озноб, когда на улице несусветная жара.
- Боишься на моём фоне быть трусом? – отчего-то вырывается, и чувствую, как меня дёргает в пространство.
- Вдыхай, - последнее, что слышу. Отрываюсь от моста, успев ахнуть, и вода быстро приближается. Интуитивно вдыхаю, ударяясь о поверхность, и тону, погружаясь всё ниже. Но его рука: крепкая, твёрдая, уверенная не отпускает. Дёргает снова за собой, на этот раз наверх, и я чувствую, как лёгкие разрывает от недостатка кислорода. Вдыхаю сильно, громко, слыша, как рядом кто-то смеётся.
- Не думал, что прыгнешь, - признаётся Егор, всё ещё держа меня за руку, пока вода обнимает тело.
Хочется высказать ему всё, но молчу. Сама пошла, сама согласилась, уколола и заставила. Задрав голову, смотрю на высоту моста, не веря, что смогла прыгнуть. Пусть не одна, но всё же. Девчонка, которая и в воду старается не заходить лишний раз, прыгнула с высоты, чтобы доказать чужому парню, что может.
Он спас меня, я осознала это сразу, потому что там, в воде, не понимала, что следует делать. Но он дал направление, стал вектором, вывел на свет.
А теперь? Я лежу в темноте в чужой квартире, понимая, что система моих координат сбита. Не знаю, в какой стороне выход, и куда следует идти. Но я выплыву, пусть и без Егора, потому что иначе никак, а я всё ещё хочу жить.
Закрываю глаза, пытаясь уснуть. Но голова выполняет танец вертолётов. Давно не было такого, со времён общаги, и я снова открываю глаза, чтобы приземлиться. Пытаюсь вспомнить о том, что планировала сделать завтра в ресторане, но оно ускользает от меня, не хочет ложиться в голову, а между делом уже начало третьего.
Важа ко мне клеился, но я только улыбалась, показывая красивое кольцо на безымянно пальце правой руки, шевеля кистью. Конечно, мне льстило его внимание, но не более того, принимать ухаживания оседлого грузина намерена не была. И дело не в национальности, а в том, что я нашла своего мужчину. Вернее, я так думала. Кто же знал, что поиски Уварова ещё не кончились? Только трезвонить на работе о том, что происходит в моей семье, не стану. Для чего мне косые сожалеющие взгляды, надо просто вычеркнуть Егора из жизни. И поставить жирную точку!
