Ору с перепуга. Мужчина за рулем успокаивает, спрашивает, что случилось. Сбивчиво объясняю, в запале произношу имя спасителя. Водитель приказывает сидеть на месте и отправляется в сторону проулка, в котором меня чуть не изнасиловали. Я же несмотря на колотун пытаюсь расслабиться. Мне неважно в чьей машине затаилась, факт того, что избежала страшное притупляет панику.
Сижу тихо воды ниже травы, напряженно прислушиваюсь, что происходит за углом. Внезапно оттуда на большой скорости вылетает темная машина. Прочесывает угол и скрывается из вида. Тревожно всматриваюсь, неужели случилось страшное?
Наконец различаю идущих людей. Они курят, тихо переговариваются. Выхожу из автомобиля. Направляюсь к ним, очень хочу отблагодарить за спасение. Меня так трясет, что зубы лязгают.
- Спасибо Вам. Огромное спасибо. Если бы не Вы, я не знаю. Просто не знаю…
- Меня зовут Давид Артурович.
- Лина.
- Ты в порядке? – цепкие глаза исследуют меня прицельно. Опять изнутри прорывается страх. Он замечает начинающуюся тряску и успокаивающе гладит по плечу. – Меня бояться не нужно. Зла не причиню.
Киваю. Опускаю голову, вытираю выкатившуюся слезу.
- Дай ей прикрыться, – просит водителя.
Водитель выносит мне широкий полувер, в который закутываюсь. Оборачиваюсь в мягкую шерсть два раза. От кофты пахнет чем-то родным и уютным. Утыкаюсь носом в ворот, не могу надышаться.
- Лина, тебя больше не тронут.
- Не знаю, как благодарить Вас. Я так испугалась, Давид Артурович.
- Ну-ну, не трясись. Пойдем чаем угощу. Горячий, душистый. Мигом все забудешь. Не бойся! Мне охоты приставать к тебе нет. Слава Богу шестьдесят годков натикало. Хватит сверкать глазами, дочка. Пошли в машину, дрожишь вся.
Я сажусь. Еле на ногах держусь. Просто не дойду сейчас до дома. Стресс немного отпускает, и Давид Артурович не кажется мне плохим человеком. Он внушает чувство уверенности и покоя. Седой, высокий, худощавый. Но вот взгляд… Пронзительный, внимательный и бесконечно сверлящий. Словно изнутри читает тебя. Очень тяжелый, прямо внутренности вытаскивает. Что-то подсказывает мне, что при определенных обстоятельствах он может быть очень жестоким и безжалостным.
Давид наливает мне и себе чай из большого термоса, водитель отказывается от предложенного. Он исчезает из машины, уходит купить сигарет или еще что-то, я не расслышала. Отпиваю напиток и блаженное тепло разливается по замерзшему телу.
- Рассказывай, Лина. Говори все. Не держи в себе. Тебе же есть, что сказать, верно?
И меня прорывает.
Вновь реву и вываливаю всю правду в неприглядных подробностях. Об Артёме, семье, Аньке и своей беременности. Про деньги, работу. Про то, что сбежала и не знаю, как дальше жить. Про обиду, про слезы по ночам в подушку. Про больную боль, разрывающую меня на части. Давид не перебивает, просто внимательно слушает. Говорю долго, сбивчиво, пока не иссякаю словами и ручьями соленой влаги.
Некоторое время спаситель думает, а потом слышу фразу, которая переворачивает мою жизнь с ног на голову.
- У меня предложение. Думай. Не отказывайся сразу. Иди ко мне в содержанки. Не в традиционном смысле. До тебя не прикоснусь, мне не нужно этого. Дам образование, жилье и деньги. Ребенка родишь, за внука мне будет. А для общества, Лина, будешь ты моей сожительницей, женой, называй как хочешь. Конечно, лучше брак заключить. Мне так удобнее. Для людей красивая картинка, для меня выгода, а для тебя закончатся страдания. Что скажешь?
