На снимке Тим лежит на нашей кровати с прикрытыми глазами и, похоже, спит. А Кристина легла с ним рядом и сделала селфи. Фото было обновлено час назад…
Значит, Демидов все-таки добрался под крылышко к новой любимой.
В «шапке» профиля у Кристины есть описания ее страницы: публичная личность, я скоро стану мамой ангелочка, любимая девушка самого лучшего мужчины на свете.
Она даже возомнила себя прорицательницей, потому что указала заранее дату их свадьбы. Интересно, а Тим в курсе этого? Или они уже обсуждали дату, просто я не знала?
У соседки даже статус стоит — бесконечно счастлива.
Меня снова затрясло. Нет, так нельзя себя изматывать. Это просто мазохизм.
Закрываю ее страницу и блокирую, чтобы не искуситься и еще раз не заглянуть. Ничего хорошего я там не увижу.
Мне больно и обидно, эти чувства я причинила себе сама, но они позволяют без раздумий открыть сайт Госуслуг и написать заявление о разводе. С моим графиком работы на автомойке я вряд ли смогу явиться в загс. А снова отпрашиваться у Ирины не хочется.
Надеюсь, Тимофей не станет препятствовать. Мы разведемся без суда.
Приходится снова разблокировать мужа и оповестить его сообщением о разводе, попросить тоже написать заявление.
10. Глава 10
Понедельник
Выходные я безвылазно просидела дома. Тимофей ничего не ответил на сообщение и больше не объявлялся. Я не знаю о его планах и что вообще можно от него ждать.
Сегодня прихожу на работу без опозданий — моя студия ближе, чем квартира Тима, добежать до автомойки можно минут за семь.
— Ох, — манерно вздыхает Ира и закатывает глаза, — Демидова, как всегда, отличилась!
Останавливаюсь в боксе, так и не дойдя до комнаты администратора.
— Я вчера все вещи перестирала, чтобы даже не пахли квартирой моего бывшего мужа, — отвечаю тверже, чем обычно.
Придирки Ирины к моему внешнему виду стали напрягать.
— Ты как не от мира сего! — И оборачивается на мойщиков, ища у них поддержки: — Парни, Демидова перепутала работу с кукольным домиком! — заливисто смеется.
Чувствую, как щеки начинают краснеть. На мне твидовая юбка выше колена светло-розового цвета и пиджак. Белая шелковая блузка. Я сделала макияж, но не кричащий. Кончики распущенных волос слегка завила плойкой.
На Ире коричневые штаны, заправленные в резиновые сапоги. Черная водолазка и красная жилетка, которую коллега деловито называет дресс-кодом. Только почему-то кроме Иры их здесь никто не носит.
— Да нормально она одета! — вдруг отзывается Николай. — Красиво даже. Как женщина.
Ирина корчится и, кажется, смотрит на меня с ненавистью. Я не понимаю причину ее эмоций, ведь каждый сам решает, как ему выглядеть. Если Ира с утра завязывает волосы в дульку, то это ее выбор. Но я же ее не осуждаю, я так же завязывала.
А потом увидела мужа, выходящего из квартиры Кристины. Тогда я была растеряна, во мне кипели разные чувства, и я не сразу смогла себе признаться, что по сравнению с худенькой соседкой в алом халатике я выглядела домашним разношенным башмаком.
И во мне с тех пор что-то переклинило. Не хочется с утра собираться, но я крашусь и укладываю волосы, потому что мне страшно снова превратиться в башмак.
Это потом я заметила, что лоск соседки не такой уж идеальный, когда увидела ее в простой футболке и лосинах. А позже увидела еще и ее грязные тапки. Ее безупречный образ в моей голове испортился, а страх стать башмаком усилился.
