Я ненавижу эту квартиру.
Ненавижу ее до самой последней запятой! Именно в этой квартире развалилась моя счастливая жизнь…именно здесь он разбил мое сердце…
Слезы режут глаза.
Я их распахиваю, чтобы через огромные, панорамные окна кухни увидеть башню Москва-сити.
Он там. Он с ней. Они снова трахаются, как животные? Наверно, да.
Мне снова больно думать об этом, но я настырно смотрю, чтобы запомнить этот момент абсолютно. До каждой запятой.
Я хочу помнить момент, когда он решил отказаться от меня, ради своих тупорылых принципов, которые ни один, я клянусь! Ни один человек адекватный не поймет и не оценит.
Кому ни расскажи — на смех поднимут.
Такая дурость…
Тихо усмехаюсь, потом мотаю головой и отрываюсь от стены. Знаю, что он будет за мной наблюдать, так что нельзя показывать больше, чем я готова показать. Блефуй до конца! Раз уж взялась блефовать. Хороший совет, я его помню, и я его применяю.
Блефую до конца. Играю до последнего, потухшего софита.
Наслаждайся, дорогой.
Я никогда не прощу тебе, что твоя свобода и все, что насранно в твоей башке — по итогу стало дороже того, что мы могли бы создать.
Завтра в три.
Хорошее время. Уже не стыдно выпить бокальчик игристого за тринадцать месяцев страданий, перетянутого самолюбия, договоров с гордостью и вечного, прикушенного языка.
Да. Завтра я получу свою свободу и сразу ей воспользуюсь. Думаю, что отметить ее рядом со Средиземным морем — хороший план. Тем более, мне охренеть как идет бикини. И у меня охренеть как давно не было нормального секса...
Вот это точно не будет изменой, дорогой. Потому что я буду свободной...
4. "Червячок"
Тринадцать месяцев назад
- …О господи, о господи, о господи…
Я прижимаюсь всем телом к Адаму, зарываясь пальцами в волосы. Плачу. Меня распирает от мощнейшего оргазма, и я пошевелиться боюсь, но физически не могу не шевелиться — кажется, сердце сейчас остановится.
Вдавливаю его в себя ногами, которые сцепила на бедрах, заставляю замереть.
- Хватит! - рычу, вонзая ногти в спину, - Я сейчас сдохну, остановись!
Адам тяжело дышит.
Со стороны может показаться, что мы не сексом занимаемся вообще, а может и правда не им. Может, это что-то намного большее. Мне сравнивать не с кем. Адам у меня первый, и я сомневаюсь, что это когда-то изменится.
Только он может заставить меня так не_дышать.
- Рассвет… мой сладкий Рассвет, - шепчет на ухо, - Ты же не хочешь, чтобы я останавливался...
Не хочу...
- Слишком много... - бормочу в ответ, казалось бы, совершенный бред.
Но он знает, что это означает.
Слишком много чувств, любимый, дай мне пару секунд перевести дух.
Улыбается, подчиняясь, щедро одаривает кожу поцелуями.
Они мягкие, ласковые, такие нежные. Его влажные губы цепляют так мало, но так много одновременно, а если совсем точно говорить — до души достают.
- Я тебя так люблю... - шепчу, расцепляя ноги.
Даю ему понять: продолжай.
Адама дважды просить не надо. Он издает глухой рык и отрывает мои руки от себя. Вдавливает их в чистый шелк.
Толчок.
Он разносит остатки оргазма по венам, как чистый кайф, и я закидываю голову назад, вою. Это уже не стон. Стоны были вначале. Теперь остались только крики, от которых у меня горло дерет.
Еще один толчок.
Через мгновение он стискивает меня в коконе собственных рук и ускоряется, чтобы снова возвысить меня над землей.
И так каждый раз.
С ним я всегда летаю.
После такого пробуждения, настроение у меня просто замечательное. Несмотря на то что мы уже пять лет в браке, наша страсть не стала меньше. Она не потухла. Я сижу у него на коленях и улыбаюсь, когда он рисует на моих бедрах аккуратные круги. Что-то читает. Бросаю взгляд — какие-то документы, и я быстро теряю к ним интерес, отправляя в рот свежую клубнику.
