– Добрый день, Мария.
Доктор выглядит усталым. Неужели все так плохо?
– Увы, у вашей бабушки серьезные проблемы с сердцем. Ей понадобилась срочная операция, но…
– Но что?!
Вскакиваю, не замечая, как практически все вылетает из раскрытой сумочки.
– Она… Она же не…
– Увы, ее организм дал реакцию на анестезию. Остановка сердца. Пришлось запускать. И нам это удалось, но…
– Но… Что?!
– Нужно срочное переливание крови. Первая положительная. Сейчас этой крови нет. У вас какая?
– У меня… Третья… Отрицательная…
Сникаю.
– Это очень срочно?
– Моя подойдет, – Марк быстро сбрасывает пиджак.
– Не будем тратить время. Я ничем не болен, недавно совсем анализы сдавал. Кровь чистая, так что можем приступать. Пока не начали, поясните нам больше о ее состоянии. Возможно, что-то нужно еще?
– Мы не знаем, сколько времени она пробудет в коме. Операцию так и не провели, нужно было запускать сердце. В целом, операция непростая. Наша больница государственная, сами понимаете. Особых возможностей у нас нет.
– Сколько?
– Дело не в этом. У нас слишком мало специалистов, и, я бы сказал… Хм… Не самая лучшая техника.
– Я понял. Кто лучше всех проводит подобные операции?
– Шаповалов Борис Михайлович. Но он сейчас не берет новых пациентов. К тому же, мы не можем сказать, когда такая операция будет возможна. Все зависит от состояния вашей бабушки. А у него все расписано до часа.
Лицо Марка становится вдруг жестким. Челюсти сжимаются. Он с шумом выдыхает через нос так, что дико раздуваются ноздри.
– Пять минут, – цедит сквозь сжатые зубы, окидывая меня очень странным взглядом. Под которым мне становится очень не по себе.
Марк Быстро разворачивается и уходит в другое крыло, набирая кого-то по телефону.
– Шаповалов согласился, – сообщает, вернувшись. – Сделает все, как только будет возможность. Когда ее можно будет перевезти в его клинику?
– Максимум через сутки. И это не факт, конечно. Медицина, увы, наука не точная.
– Хорошо. Пойдем, доктор. Будем переливать кровь. Эй.
Марк на миг перестает быть таким ледяным и уверенным. Усаживается передо мной на корточки и улыбается той самой ослепительной мальчишеской улыбкой. От которой будто солнце начинает согревать все вокруг. В которую я так безумно было влюблена….
– Все будет хорошо, Машунь. Выше нос. Мы еще с твоей бабушкой станцуем.
Всхлипываю, кивая сквозь слезы.
Это бабушка так любит говорить. Когда я беспокоюсь о ее здоровье. Что она еще так станцует с любимым зятем, что меня в танцах за пояс заткнет!
– Малыш. Правда. Хорошо все будет. Я обещаю.
« Я обещаю!».
Как часто Марк говорил мне эти слова. Казалось бы, в совершенно безнадежных ситуациях! И… Это всегда звучало, как какое-то волшебное заклинание. Потому что и правда все каким-то чудом разрешалось!
Как же мне хочется ему верить!
Но… Верить Марку я больше не могу!
Может, именно в этой моей вере, ему и в него, и была вся та самая магия?
Через несколько часов Марк возвращается.
Немного бледный. Замечаю, как покачивается, но тут же выпрямляется и продолжает идти ко мне уверенной походкой.
– Ты как, Маш?
Усаживается рядом, рывком обнимая меня за плечи. Прижимает к себе.
Черт!
Смотрю в его глаза, полные такой заботы, и не понимаю. Просто не понимаю, черт возьми!
Это ведь тот самый. Прежний Марк. Мой!
Тот, которого я так любила и которому так доверяла! Даже мысли не могла допустить, что он…
Он смотрит на меня все с тем же теплом. Будто совсем ничего и не изменилось, не произошло!
