– Понимаете, он хочет справедливости. Готов сдаться, но при условии…
Старлей резко ударил водителя кулаком в челюсть, удержал его на ногах и добавил еще.
– Говори, падла!
Перепуганный водитель облизнул разбитые губы.
– Э? В чем дело? Ты че на Саныча лезешь? – раздался сбоку подвыпивший голос. Двое молодых дальнобойщиков вернулись из туалета и вклинились в перепалку: – Отвали от Саныча!
– Вы хоть знаете, с кем связались? – Кочанов отпустил Гордикова и повернулся к новым противникам. – Пошли вон!
– С нами грубить не надо. Мы люди мирные, но руки-ноги ломать умеем.
– Хотите вместе с ним под арест?
– А кто ты такой? Камуфляж напялил и наглеешь? Документы покажи.
– Да я вас на месте положу! – разъярился старлей.
– Значит, бандит. Зови наших!
В этот момент со стоянки раздались крики:
– Мужики, вор! В фуру залез! Держи его! Хватай! Бей в морду!
«Сиротин попался», – понял Кочанов.
Из кафе на шум вывалила группа водителей. Численное преимущество противников стало очевидным. Неожиданно крики дальнобойщиков оборвались двумя выстрелами.
– Не подходи, убью! – это уже кричал Сиротин.
– Влипли, – пробормотал Кочанов и скомандовал Ширко: – За мной!
Они прибежали к фуре. Сиротин с разбитым носом водил пистолетом туда-сюда, отгоняя трех разгневанных дальнобойщиков. К месту конфликта подтянулись с десяток водителей, многие угрожающе покачивали в руках монтировки.
– Кабину Саныча вскрыли, суки! – пояснил самый смелый из первой троицы, показав на дверцу. – Проверьте остальные.
Кочанов оценил ситуацию – все участники на ногах, огнестрельных ранений нет, но ситуация дерьмовая. Не стрелять же по агрессивной толпе.
– Расступись, придурки! Мы уезжаем, – решил он.
Угрожая оружием, тройка конвоиров прошла к машине. Джип взревел всеми лошадками под капотом и спешно покинул стоянку дальнобойщиков.
– Вот, гады, толпой прут! Мы ничего не узнали, – ругался Кочанов.
– Водила где-то высадил Самсонова, если не врет, – напомнил Ширко, управлявший джипом.
Сиротин сидел, задрав голову, вытирая разбитый нос бумажными салфетками.
– Я карту памяти видеорегистратора из фуры прихватил, – сказал он. – Если Самсонов попал в кадр, узнаем.
– Как ее посмотреть? – оживился Кочанов.
– Маленькая. Попробую сунуть в смартфон. – Сиротин повозился пару минут и доложил: – Есть. Подключил.
– Показывай! – торопил старший.
Сиротин изучил список коротких файлов, в названии которых фигурировали дата и время. Просмотр начал с последнего. На маленьком дисплее появилось цветное изображение со звуком.
– Гордиков подъезжает к парковке у кафе, ни с кем не разговаривает. Наверное, один в кабине, – комментировал сержант.
– Или болтать с Самсоновым надоело. Крути назад по очереди.
Файл за файлом камера видеорегистратора показывала дорогу непосредственно перед кабиной автофургона – однообразные пейзажи под звук работающего радио.
– Мотани на пару часов назад, – не выдержал Кочанов.
Сиротин выбрал файл из списка, начал воспроизведение. Та же дорога, но радио приглушено, слышна беседа.
– Это Самсонов травит байку о своей невиновности! – обрадовался Кочанов. – Крути следующий.
Через несколько файлов они увидели, как дальнобойщик остановился в каком-то поселке. Хлопнула дверца, перед кабиной появился Игорь Самсонов в спортивном костюме Nike и помахал водителю рукой. Фура тронулась дальше, а беглец остался на обочине.
– Где он его высадил? – Старший лейтенант ерзал от нетерпения.
