- Умерь свой гнев, девочка, и включи голову. Если ты обольёшь меня из шланга, то в мокрой одежде я точно никуда не пойду. Мне придётся раздеться и развесить свои подштанники для просушки. Хотя я уверен, ты получишь эстетическое наслаждение от лицезрения такого обнажённого мужчины, как я.
Анатоль заржал, хлопая в ладоши и приговаривая: «Во, сделал! Я бы так не сумел! А ты молодец!»
Но Джек не обратил на него никакого внимания. Он продолжил, не прекращая ёрничать:
- Мне очень хочется посмотреть, как ты будешь меня выталкивать. Весовые категории разные. Анатоль,— молодой человек обращался теперь к брату, который наелся и собирался прикорнуть, — Может быть, ты, для начала разъяснишь сестре, кто я такой и на каких правах здесь. — слова «кто я» и «на каких правах» он выделил голосом.
Анатоль подошёл к сестре, облокотился на спинку её стула и, дыхнув перегаром в лицо, с придыханием торжественно произнёс: «Мелисса, это твоё великое счастье! Я нашёл тебе хозяина. Вот он, — и он указал рукой на пришельца, – Джек мне простит долг и ещё даст столько же только за то, чтобы ты стала его женщиной… Он даже готов жениться на тебе, если ты его удовлетворишь».
- Ты, с ума сошёл, братец?— воскликнула Мелисса, — Ты, что же, продал меня? Очень оригинально.
- Ну, почему же продал? – Джек оценивающе смотрел на девушку,— Заложил пока что, ну, или передал в пользование, если быть точным. Вдруг он чудесным образом найдёт деньги и выплатит долг до того дня, как... – его веселило, как Мелисса одновременно пыталась умерить ярость и найти какое-нибудь решение, — Нет, если ты против, я тебя не буду принуждать. Но вот в чём вопрос: что тогда делать с твоим братом и тобой? Завтра я истребую полный транш и перепишу на себя половину дома и ещё чуть-чуть. Твой дорогой братец мне должен очень, ну очень, просто неприлично как много. Со следующего месяца начнут набегать новые проценты. У тебя будет один выход из положения: продать мне свою половину, а если точнее — что от неё осталось, и переехать в более скромное жильё, или же начать на меня работать.
Он вовремя успел увернуться от летящего в его сторону стакана, который просвистел над лужайкой и зарылся в цветущих кустах.
- Ну вот, когда наши внуки будут перекапывать сад, они найдут этот стакан и скажут: «С него начиналась семейная жизнь наших бабушки и дедушки». Ладно, остынь, а то всю посуду повыбрасываешь. Из чего будем чай пить? Имей в виду, если я начну вредничать, то под раздел попадут даже ложки. В общем, не буду тебя пока больше раздражать. Хочу напомнить, что завтра жду вас обоих у нотариуса. Не дай братцу напиться. Или мне остаться?
- А если мы не придём? Тебе надо, ты и иди, — Мелисса повернулась спиной к Джеку, скрестила руки на груди. Сейчас единственным её желанием было схватить тряпку и отшлёпать ею наглеца.
Он тихонько подошёл к ней, положил руки на плечи и прошептал на ухо: «Тише, ты не дёргайся. — видя, что он пытается сбросить его руку и плечом заехать ему в нос, — Я хочу просто предупредить, что я-то буду у нотариуса. Многочисленные расписки твоего брата, на которых стоят подписи свидетелей, у меня на руках. Прийти к нотариусу в твоих интересах, если хочешь побороться за дом и за себя. Хотя... А ты ничего. И я могу освободить тебя от долга за некоторые услуги. Анатолю, увы, уже ничего не поможет. Я не интересуюсь мальчиками».
