Однако Стас заблокировал все счета. Мои попытки связаться с банками и решить каким-то образом эту проблему успехом не увенчались. Счета могли быть разблокированы только при нашем совместном заявлении в банк или по решению суда.
Перспектива судиться со Стасом, как не трудно догадаться, меня совершенно не прельщала. К тому же даже комар в нашем городе знает, что суд, мягко говоря, дело не быстрое, а при отсутствии денег на адвоката еще и бесперспективное.
Так что, все мои финансы уместились на зарплатной карточке и включали в себя остатки аванса и расчет, полученный при увольнении. Не густо, но вполне хватило бы, чтобы спокойно прожить до зарплаты на новой работе. Если бы она мне грозила.
Мой и без того скудный бюджет также пошатнул вынужденный шопинг. Уйдя от Стаса в чем была, я оказалась в ситуации, когда у меня не то, что костюма для явки на собеседование не было, но и, пардон, нижнего белья. Надеюсь, последнее скрашивает существование Агапова и заставляет чувствовать себя настоящим мужчиной.
В эти тяжелые дни мама поддерживала меня как могла. Не отставала и Горилка. Их утешения я принимала с благодарностью, но от маминой материальной помощи отказывалась категорически – я полностью зарабатывала себе на жизнь с четвертого курса и не собиралась садиться ей на шею из-за неудачного романа.
В общем, мое финансовое положение ни к черту не годилось и имело все шансы стать еще хуже. Я всерьез подумывала продать машину, но отчаянно откладывала решение напоследок. Мысль поискать работу в другом городе тоже стала навещать все чаще. Однако уезжать не хотелось. Да и подпортить мне жизнь за пределами Петербурга Агаповым тоже было вполне под силу. Стоит ли тогда заморачиваться с переездом?
Кульминация всех бед случилась во вторник. Меня наконец-то пригласили на собеседование. Особой радости событие это в душе моей не вызвало – крошечное агентство, на которое совсем недавно я бы даже внимания не обратила, а не то что рассматривала бы в качестве работодателя, позвало на открывшуюся позицию. По сравнению с моей недавней зарплатой (а на эти деньги я вполне могла рассчитывать в любом другом месте при нормальных условиях), предложение было до смешного скромным, но выбирать сейчас не приходилось.
Засунув гордость куда подальше, я облачилась в новый костюм и туфли, нацепила улыбку и отправилась в заповедные дали, на другой конец города.
По моим представлениям ни одно здравомыслящее агентство не могло располагаться в подобном месте. Ибо ни один крупный клиент попросту туда не пойдет.
Собственно, как выяснилось, до моих представлений владельцу агентства, некоему Армену, дела не было вовсе. Вакансии у него также не было и открывать ее он не планировал. Агентство оказалось доживающей последние дни типографией. Меня же приглашали не на собеседование, а на свидание, заинтересовавшись фото в резюме.
Вылетев из кабинета через две с половиной минуты после знакомства с говорливым Арменом, я, наплевав на все правила дорожного движения разом, помчалась домой.
Меня трясло как в ознобе. Слезы то и дело наворачивались на глаза, но я старалась держаться. Вцепившись в руль до боли, я упрямо твердила, что справлюсь. Не разревусь. Не захлебнусь от жалости к самой себе.
Вполне возможно, что у меня бы это получилось. Но тут мой милый и очень-очень любимый автомобиль дал понять, что ехать дальше не намерен. Кончился бензин.
