покинул я, и Франции чуждался,
пока над ней холодный Робеспьер
зеленоватым призраком маячил, –
пока в огонь шли пыльные полки
за серый взгляд и челку Корсиканца…
Но нелегко жилось мне на чужбине:
я в Лондоне угрюмом и сыром
преподавал науку поединка.
В России жил, играл на скрипке в доме
у варвара роскошного… Затем
по Турции, по Греции скитался.
В Италии прекрасной голодал.
Видов видал немало. Был матросом,
был поваром, цирюльником, портным –
и попросту – бродягой… Все же ныне
благодарю я Бога ежечасно
за трудности, изведанные мной, –
за шорохи колосьев придорожных,
за шорохи и теплое дыханье
всех душ людских, прошедших близ меня…
