Изумрудные матрицы Алэфа - страница 17

Коня Анри оставил в деревне, где он с Аху временно обосновался, найдя пристанище в объятиях молодой сельской красавицы. Девушка была простая, не шибко образованная, зато заботилась о нём – вкусно кормила и согревала ночами. В благодарность Анри выполнял мужскую работу по хозяйству и обеспечивал им пропитание.

Это была не первая его девушка и не единственная. Почти в каждом посёлке или городке, где его гарнизон останавливался на постой, Анри находил себе зазнобу. И после окончания службы, путешествуя по империи, он легко пристраивался под тёплый бочок какой-нибудь симпатичной девушки. Чтобы не путаться в именах, он каждую называл «дорогушей». Каждой рассказывал одну и ту же байку – он солдат своей страны, его служба «и опасна и трудна», и как только труба позовёт, им придётся расстаться. Но… он обязательно к ней вернется, если вражеская пуля не сразит его наповал. Через какое-то время, после того как Анри, отправившийся на зов чести и долга, покидал очередную подружку, – ей приходило письмецо от его друга. В этом послании красочно описывалось, как Анри, выполняя боевую задачу, был ранен так что теперь находится почти при смерти. Далее, девушке давали понять, что если он не умрёт, то обязательно к ней вернется. Вот только письма присылались без обратного адреса. Предусмотрительный Анри перед разлукой всегда предупреждал свою даму сердца, что больным и немощным она его никогда не увидит. Так что далее девушкам предлагалось самим решать почему он им не пишет и к ним не возвращается – то ли умер, толь стал инвалидом… Вариантов много, полная свобода выбора – у кого на что хватит фантазии.

Накануне, перебирая свои пожитки, он наткнулся на котомку, которой уже давно не пользовался, но и рачительно не выбрасывал. Котомка выглядела запыленной. Анри решил хорошенько её вытряхнуть во дворе дома. В процессе активной тряски из котомки выпало что-то блестящее и заискрилось на солнце. Анри наклонился и подобрал валяющийся в пыли кулон. Он совсем забыл, что при расставании Геля подарила ему золотую рыбку на счастье. Анри отчистил кулон от грязи и положил в карман куртки.

Этим днём Анри решил поохотиться на зайцев и бодро шёл по лесу наслаждаясь прохладным солнечным рассветом. Преданный Аху, превратившийся в крупного матёрого волка, бежал рядом вынюхивая добычу. Капельки росы блестели на траве, с земли поднимался легкий туман. Анри наслаждался пением птиц, стрекотом цикад и шорохом листвы под ногами. Внезапно в кустах мелькнули оленьи рога и послышался лай гончих. Аху было дёрнулся в их сторону, но Анри его притормозил.

– Охота на оленя запрещена простолюдинам. – сказал он Аху. – Расслабься и пошли дальше искать зайцев.

Они свернули с охотничьей тропы, чтобы не попасть под копыта настигающих их лошадей с всадниками и пошли по еле видной тропинке сквозь заросли. Наполняя лес заливистым лаем собак и призывными звукам рогов, охотники пронеслись мимо.

Анри с Аху уже прилично отошли в сторону и звуки охотничьих рогов стихали вдалеке, как вдруг Анри услышал властный голос.

– Эй, путник!

Анри обернулся. Его окликнул среднего роста широкоплечий статный мужчина лет пятидесяти. Правильные черты лица, гордая осанка и дорогая одежда выдавали его принадлежность к знатному сословию. Он был облачён в синий отливающий атласным блеском бархатный охотничий костюм с золотыми галунами. На голове красовался такой же ткани берет, украшенный большим позолоченным страусиным пером. Вышитый прорезной гладью ворот белой батистовой рубашки подчеркивал легкий загар на щеках. Ноги были обуты в охотничьи хромовые сапоги с золотыми пряжками. Грудь украшал крупный медальон с вензелем из бриллиантов, висевший на толстой золотой цепи. Глаза вельможи были похожи на две пытливые льдинки, словно проникающие в сознание человека.