Она досчитала до трех, когда он назвал ее имя.
Кейт открыла глаза. Рэйф не двигался.
– Это ловушка, – без предисловий сказал он. – Он знает, что они идут.
Майкл смотрел, как из огня – целый и невредимый – появляется мальчик. Майкл удивился его неправдоподобной молодости меньше, чем Эмма. В конце концов, он встречался с ним и раньше – в призрачной церкви в Складке, на перекрестке между мирами живых и мертвых. Так что Майкла поразил не его возраст, а невероятное спокойствие и самообладание. Одноглазый старик, последний из магов в красных плащах, был охвачен огнем и превращался в пепел, но мальчик даже на него не взглянул. Более того, он улыбался.
– Пим, – произнес он с презрением, – я так долго ждал этой минуты.
Майкл почувствовал, как взгляд мальчика переместился с доктора Пима на него.
– И ты даже привел мне Майкла.
В ответ доктор Пим пробормотал несколько слов, которых Майкл не расслышал, и вытянул правую руку. Крепостная стена за спиной у мальчика покрылась толстыми виноградными лозами, и они рванулись вперед, крепко оплетая его руки и ноги.
– Принцесса! – закричал волшебник, и Майкл увидел, как золотая дракониха метнулась через двор, нависла над вырывающимся мальчиком и выпустила бело-голубую струю огня. Майкл увернулся, но пламя все равно лизнуло волосы у него на затылке. Когда рев огня стих, он услышал новый звук – скрежет и хруст. Доктор Пим взмахнул руками, и башня закачалась. Майкл едва успел прикрыть собой Эмму, как она рухнула. Их отбросило в сторону, острые осколки застучали по спине и рукам. Затем наступила жуткая тишина, нарушаемая лишь раскатами грома над головой. Майкл обернулся и сквозь застилавшую глаза пыль разглядел гору разбитых черных камней на том месте, где еще секунду назад стоял мальчик – вернее, Грозный Магнус.
– Ради всего святого! – взмолился доктор Пим. – Это его надолго не задержит! Верни ее, сейчас же!
Майкл повернулся к сестре, открыл Летопись и вдруг замер.
Эмма смотрела прямо на него, и в ее взгляде читалась такая пустота и печаль, что сердце Майкла пропустило удар.
– Ты опоздал, – сказала она.
Габриэль услышал крик волшебника, но не обернулся. Рурк теснил его; длинные ножи, которые в руках обычного человека казались бы мечами, двигались так быстро, что Габриэль отражал атаки лишь благодаря инстинктам и интуиции.
Удивительно, что Рурк все еще держался на ногах – учитывая, с какой силой Габриэль, спрыгнув со спины драконихи, ударил его. Впрочем, он во всем не походил на других. Руки и ноги Габриэля были иссечены порезами, на боку алела рана; у Рурка тоже текла кровь из глубокой ссадины на плече и раны на лбу, которую Габриэль нанес рукоятью меча.
Конечно, противники заметили падение башни, но гигант, даже если и был ошеломлен поражением господина, виду не подавал.
– Ты удивляешь меня, дружище, – ножи Рурка скользнули в воздухе в дюйме от глаз Габриэля. – Все еще помогаешь волшебнику. Разве ты не знаешь, что он ведет детей к гибели?
Габриэль ударил Рурка в твердый как камень живот.
– Маленькая Эмма – просто чудо, – продолжил гигант как ни в чем не бывало. – Мой господин видит в ней гнев, который может разорвать этот мир на части.
Габриэль перехватил один из ножей Рурка, но второй прочертил горячую кровавую линию у него на предплечье.
– Чудесный конец истории, правда? Ребенок, которого вы так стараетесь спасти, убьет нас и себя заодно. Может, ваш волшебник тоже до этого додумался? Может, нам еще не поздно объединиться?
