Поставив онемевшие пальцы на клавиши пианино, я начала играть. Комнату наполнили меланхоличные низкие звуки. Так звучали эмоции, которые я сейчас испытывала. Я начала репетировать эту композицию пару дней назад, но она все еще была далека от совершенства.
В гостиную вошла моя тетя, как всегда элегантная. На ней было бежевое кашемировое платье, а темные волосы были собраны в высокий пучок. Я убрала руки с клавиш, и звук с тихим выдохом угас. Вслед за ней вошел дядя Феликс. Он был высоким мужчиной с животиком и усами, которые подрагивали, когда он говорил. Они переглянулись, и у меня появилось нехорошее чувство.
– Нам нужно с тобой поговорить, – начал Феликс.
Поднявшись с банкетки, я последовала за ними в гостиную. Они сели на диван, а я заняла кресло напротив них. У меня возникло ощущение, словно я предстала перед судом.
– Нам было непросто тебя принять, – продолжил Феликс, и я вцепилась в кожаную обивку кресла. Хоть я и не в первый раз слышала эти слова, они все равно меня задели. – Но мы дали тебе все, что смогли. Сделали все возможное, чтобы вырастить тебя.
Они дали мне крышу над головой и образование. Но любить меня и оберегать от обидных пересудов… Нет. Этого никогда не было. Но я все равно была им благодарна. Я знала, насколько важен имидж, но они рискнули своей репутацией, взяв на воспитание дочь предателя.
– Но теперь ты – взрослая женщина, и тебе пора обзавестись собственным домом, стать женой и матерью.
Внутри у меня все сжалось, но я постаралась сохранить невозмутимое выражение лица. С годами я научилась скрывать свои эмоции.
– Вы нашли мне мужа?
Кто согласился бы на мне жениться? Вероятно, они в конце концов остановили свой выбор на каком-нибудь солдате. Это было бы к лучшему. Если я выйду замуж, то свадьба будет скромной, не привлечет лишнего внимания и вряд ли приведет к скандалу. А солдат может рассматривать наш брак как трамплин для того, чтобы улучшить свое положение, потому что, несмотря на то, что я была дочерью предателя, я еще и была двоюродной сестрой Дона. Возможно, это позволило бы ему не обращать внимания на этот мой недостаток.
Тетя Эгидия улыбнулась, но взгляд ее был виноватым, и в нем, пожалуй, даже читался стыд. Феликс прокашлялся.
– Я знаю, что ты не в курсе подробностей моих дел, но Семья сейчас находится в состоянии войны.
Как будто кто-то об этом не знал. Даже маленьких детей воспитывали так, чтобы они всегда были бдительны, потому что на них могут напасть люди из Филиала или, боже упаси, Каморры.
– Я в курсе, дядя Феликс, – тихо промолвила я.
– Но к Луке обратились с предложением о перемирии. Не буду нагружать тебя деталями, но, возможно, это будет последним шагом, который нужно будет сделать, чтобы уничтожить Филиал. – У меня перехватило дыхание. О чем он говорил? Если предложение исходило не от Филиала, то кто же еще был готов согласиться на перемирие? – Это – большая честь, Киара. После того, что сделал твоей отец, мы думали, что нам придется выдать тебя за солдата, если вообще получится найти тебе мужа.
– За кого же я выхожу? – выпалила я, но слова прозвучали сдавленно.
– За одного влиятельного человека, – заверила меня тетя Эгидия с напряженной улыбкой на лице, но в ее глазах… В ее глазах все еще читалась жалость, и в глубине души я понимала, что какие бы ужасы ни таились в моем прошлом, скоро к ним прибавятся новые.
– И кто это? – прохрипела я.
