Jennifer - страница 5

– Какое? – спросил я с большим интересом.

– У меня есть для тебя работа! – довольным тоном произнес он.

Мистер Стивенсон собирался баллотироваться в палату общин и ранним утром перед выездом на деловые встречи оставлял больше тысячи конвертов в коробке у входа в дом, чтобы я раскидывал его предвыборную рекламу в почтовые ящики, тем самым информируя население.

Мне приходилось проходить по несколько десятков километров с понедельника по пятницу, но я честно выполнял свою работу, потому что ничего невозможного от меня не требовалось.

Как оказалось, Джон Стивенсон шел к успеху всю свою жизнь и очень любил своих детей. Их фотографии стояли в доме почти на каждой полке.

Отпрыски Джона путешествовали по Европе и Азии, они побывали на солнечных пляжах Сейшельских островов, в густых лесах Южной Америки, на скалах Шотландии, под водопадами Шри-Ланки и на Карибских островах. Отовсюду везли сувениры – от мадагаскарских зверушек из красного дерева до твердых гранитных яиц с горных вершин Южной Америки, – и каждый был очень ценен для них, вне всякого сомнения!

По пятницам после работы мы сидели за столом возле камина, потягивая виски, и разговаривали о многом. Джон поверил в меня и полностью открылся.

– Хочешь провести субботу с пользой? Заработаешь плюсик к своей карме, – спросил он однажды.

– Интересно, и как? – полюбопытствовал я, закусив ломтиком лимона глоток алкоголя.

– Нужно съездить в детский дом, помочь ребятишкам, которым биологические родители нанесли психологическую травму, – он плеснул себе в бокал еще немного виски.

– Мистер Стивенсон, да у вас сердце с целую планету, откровенно говоря! – я кивнул, принимая это предложение.

Сердце Джона Стивенсона оказалось в правильном месте, он часто по субботам организовывал мероприятия для детей, раздавая сотни пакетов с игрушками малышам, которые очень нуждались в любви и внимании. Родители не смогли им ничего дать, поскольку имели низкий уровень социальной ответственности и были зависимы от тяжелых наркотиков.

С каждым днем я становился морально сильнее, но иногда думал, что реально сдохну от внутреннего напряжения, как это было однажды в Германии в период с апреля 2022 до конца 2024 года.

Мне пришлось относиться к психологии очень серьезно, с годами я научился определять для себя психологический портрет человека.

Время шло, у меня начали появляться деньги на помощь близким, оставшимся в другой стране, и на образование, которым я занялся с начала 2025 года.

Я решил устроить себе небольшой праздник и пойти в ресторан. За одним из столиков заметил сидевшую в одиночестве девушку, которая со слезами на глазах что-то писала в телефоне.

– Здравствуй! Похоже, ты сегодня не в духе, но у меня есть всего один вопрос, – сказал я, остановившись в двух метрах от нее, чтобы соблюсти дистанцию.

– Отвали и оставь меня в покое! Неужели ты не видишь, что я вся как на иголках сижу! – не церемонясь ответила она и вновь уставилась в телефон.

– Что произошло, скажи мне, куколка? – спросил я, заметив, что она беременна.

– Куколка?! Если я тебе и расскажу, ничего не изменится! – буркнула она, не отводя взгляд от телефона.

– Возможно, не изменится, но станет легче, если кто-то тебя выслушает. Я могу сесть рядом?

– Да садись… Ты что, мать Тереза, чтобы всем помогать? Тем более что здесь ты точно не поможешь! – она усмехнулась сквозь слезы.

– Не мать Тереза, конечно, но, как мне кажется, понимаю, что ты можешь чувствовать в такой момент! Именно поэтому и подошел. Я же не идиот, – понимающе улыбнулся я, усаживаясь за стол.