Я остановилась, затем сорвала еще несколько почек и бросила их в туесок, который был заполнен до половины. Затем проследовала еще глубже в лес и уловила запах цветов вяз-ягоды. Оглядевшись, увидела само дерево, а на нем уже распускались бутоны. Пройдет еще день, и оно все будет усыпано белыми ароматными цветами.
– Сударь, – обратилась я, – прошу вас запомнить это место, а завтра показать моей матушке, если потребуется.
– Только сверюсь с картой, сударыня, – сказал он.
Достав из походной котомки свиток, молодой человек сделал в нем какую-то пометку, а затем произнес:
– Все, теперь я с легкостью смогу отыскать это место. Что-нибудь еще желаете?
– Благодарю, но этого пока достаточно! Заглянем еще на одну полянку и отправимся обратно.
Он кивнул. Спустя какое-то время мы отправились в сторону Западного Крыла. Возвращались другой тропой, и на пути нам попался ручей. Мостика через него не было, но если бы я была не в длинном платье, то смогла бы перепрыгнуть на другой берег. Теперь же мы остановились перед препятствием.
– Сударыня, если позволите… – начал Ждан.
– Не трудно ли вам предложить мне руку, и я сама смогу пересечь ручей?
– Может, все-таки будет лучше, если я вас перенесу?
– Нет. Я сама смогу это сделать!
– Как пожелаете, сударыня, – поклонился воин и вместе с туеском легко перемахнул на другую сторону.
Там поставил поклажу и протянул мне руку. Я замешкалась, одной рукой чуть приподнимая подол платья, другую – подала Ждану. Брюнет принял ее, а я смело прыгнула и, видимо, недостаточно оттолкнулась или, может быть, все-таки запуталась в подоле, но нога соскользнула с бережка, а Ждан попытался меня поймать. В итоге мы оба упали в воду, причем я оказалась сверху.
О Луана! Какой стыд! Я попыталась встать, цепляясь руками за траву, а затем все же выкарабкалась на сушу. Вдобавок, когда я ползла по Ждану, он что-то сдавленно бормотал. Ну что теперь не так?
Я оглянулась – воин выбирался из ручья. Его вид был ужасен: форменный камзол сырой и перепачкан грязью, на лице застыло мученическое выражение. «Да что не так? – вновь задумалась я. – Я что-то нехорошее сделала? Вроде я без его помощи выбралась из воды? Хотя он ведь по моей вине угодил туда? Может, стоит извиниться? Или дело в чем-то другом? Такое чувство, что я причинила ему боль? Только вот чем? Ой! Неужели???» Я внезапно догадалась, что могло послужить причиной недовольства Ждана. Как будущая знахарка, я слышала, что мужской организм отличается от женского, но чем именно, точно не знала. Маменька строго следила, чтобы я чего лишнего не углядела.
Пока размышляла, мой взгляд упал на платье. Да-а! Еще десять лирн назад оно было светло-голубым, а теперь стало грязно-серым.
– Все в порядке, сударыня? – Кажется, Ждан уже пришел в себя.
– Да-а… мм…
– Что-то не так?
– Вот думаю над тем, что родителям скажу! – ответила я, выразительно глядя на платье.
– Скажите правду! – предложил брюнет.
Я страдальчески закатила глаза и вздохнула.
– Не беспокойтесь, сударыня, – усмехнулся воин, – материал вы все-таки собрали!
Он поднял туесок и махнул мне рукой, мол, идемте.
Я отправилась следом за ним, и мы сразу направились в гарнизон. Всю дорогу молчали, я вздыхала и отчаянно молилась, чтобы яркое полуденное солнце подсушило одежду. Форменный камзол Ждана был темным, поэтому на нем уже почти ничего не было видно, а мое светлое платье было покрыто бурой подсыхающей глиной и темными разводами. Парень не унывал и насвистывал веселую песенку.
