Хотя, уже возвращаясь назад, понял, что поступил правильно. Не гадь там, где ешь. Или живешь. Пусть даже в их с котом пещерке они и не жили, и с едой туго. Один хрен, нечего расслабляться. Тем более, что идти, неожиданно, стало легче.
Еще вчера, добравшись сюда и разведя костер, Морхольд попробовал немного разобраться в собственных повреждениях. Выходило не особо хорошо, но не так страшно, как казалось. Глаз пришлось прикрыть повязкой из чудом оставшегося на поясе остатка прокипяченного бинта. Левая ладонь превратилась в отбивную, совсем как после удара кухонным молотком. Первого удара, когда мясо еще не в лохмотья, но… и этого хватает. Ну очень неудобно и больно. Скорее всего, два оставшихся ногтя слетят к чертовой бабушке в течение пары дней. Но, самое главное, на спине крови не оказалось.
Значит, что? Приложило волной от взорвавшегося снаряда хрен пойми откуда взявшегося танка, да-да. Впечатало в одно из ближайших деревьев, такие дела. Позвоночник подозрительно щелкал и хрустел, и поневоле становилось не по себе. Да и черт с ним. Живой, относительно целый. Все остальное… ерунда, война план покажет.
– Э, кошастый, жрать хочешь? – Морхольд покрутил головой, отыскивая необходимое. Кот, как ни странно, смотрел на него заинтересованно. Даже, как показалось, понимающе.
– Ты б хоть мяукнул, что ль, если согласен… – Морхольд довольно кивнул, обнаружив искомое. А кот коротко и приглушенно муркнул. Прямо как БТР.
Снег полностью все же не растаял. Так, лежал белыми пятнами там и сям. Солнце, понятное дело, не выглядывало. Но холодная корка заметно сокращалась. Это хорошо, глядишь, вода покажется не такой и холодной. Какая вода? Морхольд поежился.
Река находилась недалеко. Пусть сейчас она и не бежала так быстро, чтобы услышать, но в этом он не сомневался. Ее Морхольд чувствовал сразу. С самого детства. И вода сейчас ох как нужна. Потому что еду взять негде.
Из съедобного рядом оказался лишь одинокий куст рябины. Красные ягоды радостно горели на ветках, густо обсыпав их алыми россыпями. А толку? Он же не снегирь или синица, чтобы наесться этой вот красивой горечью.
Да и кота стоит покормить. Мышковать или, того пуще, поймать птицу себе по размеру кошак сможет не скоро. Раз так, нечего торчать дуб дубом и ждать манны небесной. Пусть и способ, которым стоило добыть пожрать, применялся на его веку всего пару раз. И то не им самим.
Морхольд подкинул сушняка, собранного еще ночью и лежавшего поодаль от костерка, выпаривая влагу. Огонь пригодится. Ненадолго придется вернуться в каменный век, честное благородное слово.
Выдаст их дым? Нет, не выдаст. В этом Морхольд не сомневался. Дым стлался над землей, теряясь в корнях и не поднимаясь вверх. Птиц вокруг не оказалось, не вспугнешь. Да и кот чужих-опасных почует. Как и любой усато-полосатый – пусть и сильно ранен, но бдителен. Точно-точно, вон, ухо еле заметно крутится локатором. И хорошо, такую сигнализацию и за цинк «семерки» просто так не купишь.
Замеченную ветвь, относительно прямую и вполне крепкую, ломал уже не таясь. Древесина, упругая и сильная, поддаваться не желала. Но бороться не смогла и отступила, наградив длинной, по плечо и толщиной с запястье необходимой снастью. Пусть пока еще и в виде полуфабриката. Глаза боятся, руки делают.
Среди редких оставшихся при нем вещей сохранился один, крайне важный, предмет. Тот, без которого пришлось бы тяжело. Нож. Короткий, широкий и крепкий. Сохранился только благодаря куртке, где сталь постоянно спала во внутреннем кармане на груди. Пользоваться им выпадало нечасто, но вот и пригодился.
