К обоюдной выгоде - страница 2

В общем, скафандр пользовался популярностью. Правда, потом выяснилось, что в полете таких не выдавали. На корабле скафандров было всего несколько штук, да и выглядели они куда дешевле – никакой оранжевой окантовки, ранцевого двигателя и мультитула. Просто белые мешки с руками-ногами. Даже шлемы были не зеркальные, а сдутые, пластиковые. Только тогда я и вспомнил, что «Конкордия» забрала у нас тот, проектный скафандр по-тихому – как только запустила рекламу кораблей.

Впрочем, неудивительно, что скафандр был позабыт – эти корабли, саморазборные, стали гвоздём последних трёх месяцев выступлений. Поскольку народу надо было перевезти чёртову уйму, их строили из восстановленных материалов – вторпластиков, вторсталей. Возможность целесообразно распределить ресурсы особенно впечатляла южан, скупых от рождения – ну а отец подливал масла в огонь:

– Только представьте: остались ещё те, кто сомневается в успехе нашего предприятия! – кричал он, обличительно указывая на слушателей с задних рядов. – Но я не позволю погубить мечту – нашу мечту о звёздах, о будущем и о новом доме! Даже если среди вас – почтенной публики! – затесалась парочка скупердяев, им кишка тонка меня остановить!

Конечно, зал приходил в движение. Люди с негодованием оборачивались, оглядывались и пытались вычислить этих «скупердяев»… однако жесты отца не отличались точностью, да и сложно определить, о ком речь, когда все вокруг вертятся и зыркают друг на друга подозрительно.

Особенно на задних рядах.

Вряд ли кого удивит тот факт, что больше всего пожертвований мы получали именно оттуда. При этом деньги перечислялись максимально прилюдно: «На благое дело я и сбережений не пожалею», «Неужели кто-то думал, что в Окленде (Нью-Гемпшире, Уайтленде, Форт-Стоктоне) собрались скупердяи?», «Я промолчу о том, сколько перечислил мой сосед: у этого скряги всегда туго с деньгами. Но сам я переведу втрое больше!».

В общем, никто не хотел, чтоб люди считали, что именно в них тыкал указующий перст. А мой отец тем временем продолжал: «Уверяю: каждый цент будет вложен в дело!» – и вызывал голограмму корабля, чтоб все сразу увидели, на что тратились.

Голограмму ставили в самой «Конкордии», и она действительно впечатляла. Огромный корабль, паривший над миром, начинал отстреливать свои модули вниз; сотней метеоров они проносились сквозь атмосферу, а очутившись на поверхности планеты, красиво раскладывались в дома, оранжереи, тепловые станции, ангары, ветряки… И все это – под какую-то древнюю музыку, которую в больших городах играют оркестры. Ты ощущал себя частью волшебства, порождённого движением механизмов; хотел оказаться там, в новом мире, увидеть настоящую трансформацию…

Впрочем, в полёте я её увидел – и чуть не свалился прямиком на пол рубки. Один из кораблей саморазбирался прямо в космосе. Модули отстреливались в никуда – и спустя время раскладывались в пустоте: дома́ шевелились, будто живые, пытаясь найти опору и закрепиться; ветряки ждали ветра, но его не было; тепловые станции взрывались, перегреваясь. Всё происходило беззвучно – никакого оркестра – и напоминало другое видео (тоже жуткое), которое я случайно посмотрел на спор: рыба, которую тянут с глубины, раздувается и взрывается от перепада давления. Корабль выглядел точь-в-точь как та рыба: потроха плавали повсюду, а скелет тем временем летел дальше, к миру назначения. Что он там станет делать? Благо, что это был автоматический грузовой корабль, а не пассажирский.