Когда наступает черед мальчиков, я не отрываю взгляда от парты. Наконец наступает очередь того самого длинноногого красавчика. Оказывается, его имя Ёнбэ. Он мой одногодка, тоже родился в 2003-м. Жил в Атланте, а тренируется вот уже два месяца.
Затем начался урок, совсем не похожий на школьные занятия. Все касалось мира K-pop и наших будущих карьер. Учительница Ли спросила:
– Хелена, что ты ответишь журналисту на вопрос о твоей школе?
На идеальном корейском девушка ответила, что посещала частную среднюю и старшую школы прямо на берегу океана. Затем учительница Ли обратилась к Ёнбэ:
– Если фанаты спросят тебя о первой работе, что ты скажешь?
– Для начала, дорогие фанаты, спасибо за вашу искреннюю поддержку! Я никого не люблю больше, чем вас. Ранее я работал в кинотеатре. Лучшее, что дала эта работа, – возможность бесплатно сходить на «Форсаж 8» шестнадцать раз за лето!
До рассказа Ёнбэ я не знала, как на корейском будет кинотеатр. Так же как и у меня, у него сильный американский акцент. Почему-то, вместе с новыми словами, я пишу «Ёнбэ – Форсаж» и подчеркиваю написанное.
– Кэндис, представь, что я ведущая развлекательного ток-шоу и спрашиваю тебя, кем работают твои родители, – говорит преподаватель Ли. – Что ты ответишь?
Я замираю и старательно пытаюсь вспомнить, как сказать «продуктовый магазин» – мама с папой произносили нужное слово сотню раз, но оно все никак не приходило на ум.
– Они занимаются торговлей, – говорю я, словно малолетка. – Они также продают баббл-ти.
– Круто! – отзывается Ёнбэ. – Я обожаю баббл-ти!
Шесть часов пролетели незаметно. Каждые пятнадцать минут в дверной проем заглядывал кто-то из менеджеров и других сотрудников SAY, что заставляло нас выпрямить спину, а учительницу вести себя строже. Пять тетрадных листов были заполнены новыми словами и выражениями. Через пару часов Хелена и несколько других ребят, чей уровень корейского несколько выше, ушли на другие занятия. К концу урока нас осталось двое: я и Ёнбэ.
Последние пятнадцать минут мы с ним просто болтаем – учительница Ли решила, что у нас много общего, раз мы оба родом из Америки. Мы неуверенно уставились на нее – мальчикам и девочкам запрещено так активно взаимодействовать друг с другом. Но женщина лишь жестом показывает, что следит за дверью.
С этого момента мисс Ли становится моим любимым сотрудником SAY Entertainment.
Впервые мне удается разглядеть Ёнбэ. Даже под светом флюоресцентных ламп его лицо по-прежнему красиво. Пухлые губы по форме напоминают сердечко, а волосы на висках были сбриты совсем недавно. Он одет в белую рубашку, небрежно заправленную в рваные джинсы. Иными словами: Ёнбэ молод и горяч. И он явно не из стеснительных.
– Так, Кэндис-щи… какой псевдоним ты хотела бы взять?
Я пожимаю плечами.
– Без понятия. Не думаю, что в K-pop есть еще одна Кэндис.
– Круто! В компании есть несколько моих тезок, так что мне, скорее всего, придется взять другое имя.
– Ты можешь использовать американское, если оно у тебя есть.
– К сожалению, это невозможно.
– Почему же? – спрашиваю я.
Ёнбэ загадочно улыбается, а его глаза сужаются и становятся похожи на полумесяцы.
– Оно ужасное. Настолько ужасное, что даже в Америке я представлялся Ёнбэ!
– Теперь ты обязан назвать его.
– Пообещай, что не будешь смеяться?
– Обещаю.
– О’кей, – он берет паузу. – Альберт.
Я взрываюсь хохотом.
– Ты же обещала!
– Прости! Но Альберт совсем не подходит для айдола!
