К точке отсчёта - страница 6

Сотрудник, восседавший за столом, был столь огромен, что Антон невольно съёжился. Медведь, чудом не раздавивший теремок, пробравшийся внутрь. Кислицин покосился на размер дверного проёма, сомневаясь, что тот способен пропустить столь обширное тело. Кипы бумаг, включённый монитор с заставкой какой-то игры и огромная чёрная кружка (литровая, не меньше) в самом центре стола – перегородки. Коллекция моделей – миниатюр военной техники на подоконнике.

– Увлекаюсь, знаете ли, – медведь проследил за взглядом посетителя. Голос оперативника оказался почти визгливым, – с чем пожаловали, господин хороший?

– Пришёл подать заявление на розыск. Пропала моя тётка, Анна Петровна Кислицина, пенсионерка, семидесяти восьми лет.

– Пропала, говоришь? У нас тут иногда пропадают, – медведь отхлебнул из кружки, – да ты садись, господин хороший. Как величать-то тебя? Документик-то дай для ознакомления.

– Антон Сергеевич, – Кислицин протянул паспорт.

– Значит Антон Сергеевич, пожаловавший к нам из, – полицейский пролистал документ, – пожаловавший к нам из областного центра, из самого Городницка. Тётушку разыскиваете? И когда старушка пропала?

– В минувший понедельник, во всяком случает, так утверждает соседка.

– В понедельник, – кружка надолго приросла к лицу. Казалось, что у медведя выросла борода.

– В понедельник, – подтвердил Антон, чтобы нарушить паузу.

– А старушка, того, головой сохранна была? – Борода отпала.

– Не страдала ли деменцией?

– Что-что? Я о маразме говорю, всякое бывает, знаете ли, – медведь опять оброс бородой.

– Нет, соседка утверждает, что Анна Петровна – весьма вменяемая женщина.

– Соседка, значит, – кружка, наконец, переместилась на подоконник к игрушечным танкам, – а сами-то что, своего мнения не имели?

– Мы редко виделись.

– Редко, – протянул полицейский, неожиданно добавив, – меня Михаилом Ивановичем зовут. Ну что ж, родственник, давай свое заявление и жди наших ребят в квартире. Обнадеживать не буду, да думается, ты сильно и не расстроишься, квартирка, небось, тебе завещана?

– Не знаю, причем тут квартира? Надо найти Анну Петровну, не могла же она вот просто так исчезнуть?

– Почему не могла? Могла, еще как могла, ушла к знакомым, например. Или за грибами и заблудилась.

– Вы издеваетесь? За грибами? В феврале?

Вопросы без ответа, Михаил Иванович потерял всякий интерес к посетителю. Развернувшись спиной, он увлеченно передвигал по подоконнику танки, минометные установки, инсценируя батальную сцену.

– Заявление написал? Так что ждёшь, иди с миром, – даже не повернувшись.

Клавдия Олеговна распахнула дверь раньше, чем он коснулся кнопки звонка.

– Не расстраивайся, сынок, – уговаривала она Антона, выкладывая в вазочки принесенные гостем сладости.

– Как не расстраиваться, это что-то запредельное. Сотрудник вместо толкового опроса, играет в игрушечные танки.

– Мишка-то?

– Вы его знаете?

– Как не знать, в нашей школе учился. Нюта тоже его знает.

– Надо же, я и подумать не мог, что он её ученик…

– Ученик, ученик, треть города – ученики. Плохая надежда на наших ребят, боюсь, не найдут Нюточку, – Клавдия Олеговна отвернулась, – здесь остались лишь те, кто уехать не смог. Исчезает Колышлевск, как и прочие маленькие городки, стареет.

– Тогда надо пробовать самому. Вы ведь хорошо знали Анну Петровну, расскажите о ней.

Туман рассеялся, будто и не было. Кухня, наполненная золотистым светом, повеселела. Радостное птичье пение под дробь капели, легкое покачивание пока еще голых, черных веток, ожившая графика ожидания. Чай давно остыл, но этого не замечали. Казалось голос Клавдии Олеговны вызывал зримый образ, будто чуть-чуть и сама Анна Петровна тихо присядет за уставленный стол, нальёт себе большую чашку, синюю с золотым ободком, отхлебнёт и зайдётся в весёлом смехе.