Какой-то вертихвосткой по имени Розмари, на пару лет его старше. Старый Томлин пытался замять скандал и отослать Розмари туда, откуда она явилась. Но Джейкоб твердо стоял на своем: если девчонка уедет с острова, то и он с ней.
Томлин нанял частных детективов, чтобы разузнать о ее прошлом. Оказалось, эта Розмари прибыла в Калифорнию откуда-то с востока, где про нее ходили не слишком хорошие слухи: девчонка была на учете в полиции, пару раз попадалась на проституции и скупке краденого. Водила дружбу с бандитами. Потом она подалась в Калифорнию, где полностью преобразилась: смыла краску с лица, перестала делать перманент, начала что-то лепетать о феях и цветах. Наверное, заодно скинула себе пару лет, чтобы заманить в сети такого дурака, как Джейкоб Хиггс.
Как ни сопротивлялся старый Томлин, а у детей все срослось. Через год после свадьбы родился первенец, Катберт. Джейкоб хотел назвать его Томлином в честь прадеда, но тот запретил, так что Томлин стало его вторым именем. Розмари, хоть и была в хозяйстве совершенно бесполезной и вообще болезненной, тем не менее, оказалась хорошей женой. Они с Джейкобом жили мирно, да и сам он пошел вовсе не в своего гулящего отца. Хоть хозяйство их разваливалось на глазах, Розмари исправно рожала детей. И все как на подбор вышли здоровенькими. Может, кроме парочки, умерших во младенчестве. А так после Катберта они произвели на свет еще сына и дочь: Эдмунда и Эзоту-младшую. А потом Розмари скончалась, рожая бризнецов Тома и Генри.
Между тем, в 1922 году единственный сын Томлина – Гаррет наконец собрался жениться, хотя ему исполнилось уже 45 лет. Старик был счастлив до небес, тем более, что и жену себе Гаррет выбрал правильную. Гаррет никогда особенно не интересовался овцами, на острове тоже постоянно жить не хотел. Пока не умер его старший брат Адам, Гаррет наслаждался жизнью холостого плейбоя: учился в колледже в Лиге Плюща, потом путешествовал, пытался открывать какой-то бизнес на континенте, периодически привозил на остров своих друзей, чтобы устраивать вечеринки. Вроде бы это он натолкнул отца на идею застроить бухту изолированными коттеджами, где можно творить всякое непотребство вдали от любопытных глаз.
В общем однажды Гаррет привез на Тир невесту. Девицу, лет на пятнадцать младше, где-то за тридцать. По имени Барбара Уильямс. Несмотря на довольно тривиальное имя, она была известной в определенных кругах поэтессой и художницей, а главное – ее отец был состоятельным банкиром, в прошлом скотоводом со Среднего Запада, так что они сразу поладили с Фэншоу.
Специально к бракосочетанию Гаррета и Барбары старый Томлин построил им отдельный особняк на утесе. Его стали называть «особняком Фэншоу» в отличие от старого дома Томлина, который по-прежнему называли «Овечьей фермой», хотя семейный дом уже давно был перестроен и модернизирован и ничем не напоминал хибару, сложенную из камней и соломы, в которой Фэншоу ютились, когда только приехали на остров.
Спустя год после свадьбы у Гаррета и Барбары родился сын Джон. Тут и сам Томлин был бы рад, если бы первого внука, который носит его фамилию, нарекли в его честь, но Барбара была непреклонна – для сына она выбрала имя Себастьян, мужу едва удалось вставить имя в честь тестя, которого звали Джон (да, Джон Уильямс из Колорадо), естественно, все уважающие себя люди на острове называли парня Джоном, мать Себом, в итоге прижилось имя Джонсеб.
