Он выходил из дома, и докапывальщики тут как тут, и не сотрешь. Стоило ему стать на автобусную остановку, тут же спешил один. Не важно, что остановка почти пуста, и куча свободного пространства; тип пристраивался вплотную, как в очереди к банкомату, словно он замерз по пути на остановку и срочно хотел о кого-нибудь согреться. И он начинал согреваться, толкаясь, тесня, торкаясь без причины, случайно наступая на ногу, совершая различные бессвязные телодвижения поблизости. Общая цель этой педерастии – задеть Игоря. Вот только Игорь не усматривал здесь педобирный подтекст. Чувак даже не понимал, что он делает. Как заводная машинка.
С самого начала, еще не осознав эпичности всей докапывательной картины, Игорь проводил эксперименты. На рожон не лез. Он же не Лесной Орел какой. Бочком, бочком в сторонку. Зомбированный прилипала – следом. Не явно так следом, а как бы случайно. И вид такой непричастный, отстраненный. Вообще такой, словно Игоря тут и нет…
Игорь нырял в автобус, докапывальщик – следом. Игорь сразу же выбирал себе дальний угол, подальше от типа с остановки. Тот вроде унимался, но, как оказывалось в 99 случаях из ста,– показательно. Это был отвлекающий маневр. С каждой остановкой он подбирался все ближе и ближе под предлогом того, что ему нужно уступить кому-то место и поменять точку собственной дислокации. Только менял он ее непременно в сторону Игоря. И вот через две-три остановки он тут как тут. Торкается, теснит, заваливается при каждом повороте, роется в своем рюкзаке, тыкая локтем, для понта достает свою мобилу, чтобы выглядеть еще более непричастным. Некоторые даже извинялись. Учитывая, что через секунду их сакральные действия брали очередной размах, изменения выглядели смехотворны. Но, по крайней мере, они давали понять Игорю главное. Он, Игорь, все-таки существует, он реальный организм. Его все-таки видят окружающие, он не призрак оперы и не череп Йорика…
Игорь прогуливался, потом выбирал себе скамейку, чтобы элементарно посидеть и насладиться летним днем; издали спешил очередной. Спешил лихорадочно, как голубь на свежевымытый автомобиль, будто у них, у докапывальщиков, тоже своя конкуренция. Вокруг куча свободных скамеек, но мы-то уже знаем! Нужна именно та, на которой сидит Игорь. Что-то есть именно в этой скамейке… Хотя Игорь не обольщался. Что-то есть именно в нем самом.
Если бы тип просто усаживался рядом и мурчал себе, глядя на солнышко, это еще полбеды. Но тот не просто усаживался и вовсе не мурчал, так что полный капец. Немедленно извлекался телефон, и докапывальщик начинал барабанить по ушам, рассказывая кому-то в трубке, как он менял вчера колеса или какой дрянной его жена варит плов. Прогрессивные же докапывальщики гнушались такими полумерами и разворачивали настоящую охоту. Вместо телефона они притискивались к самому Игорю и принимались доверительно радовать его своими швейковскими похождениями. Игорь, будучи воспитанным мальчиком, а также опасаясь реакции докапывальщика (помним Лесного Орла), продолжал сидеть, как древень, вместо того чтобы сразу встать и уйти. Таким образом ему приходилось натужно лыбиться и слушать о том, как докапывальщик вчера попал под ливень и весь промок, как он вырывал на прошлой неделе свой проклятый зуб, как он звонил намедни в пенсионный фонд и скандалил, как он в детстве жил на этой улице и с дружками гонял на великах.
