Ну, а чтобы не забыли это чувство, выйдя из кабинета, он решил поднажать.
– И еще одно. Я не хочу вас пугать, но это не мои домыслы, это все-таки статистика. Я бы советовал вам не входить в комнату Игоря в такие ночи поодиночке. Входите вместе. На всякий случай.
– Чет, по-моему, перегиб,– заметил Сергей Мещеряков, нахмурившись.
– Совсем нет. Были случаи, когда лунатики проявляли агрессию к близким людям. Были случаи, когда доходило до преступлений. Редко, но были. Исключать ничего нельзя. По крайней мере на первых порах.
– Ничего такого не было,– продолжал гнуть Сергей. Он посмотрел на жену, ища ее поддержки. Та молча смотрела на свою сумочку.
– Вы не понимаете.– Он дружелюбно улыбнулся.– Сейчас все изменилось.
– С чего вдруг?– кипятился Сергей Мещеряков.– Что такого изменилось?
– Мы начали говорить об этом,– спокойно произнесла его жена, не поднимая глаз.– Открыто.
Он вновь улыбнулся.
– Я рад, что вы понимаете. Мои рекомендации – это всего лишь рекомендации. Я пока не знаю ни вас, ни вашего сына, и не хочу никого задеть. Я говорю с точки зрения опыта. – Он протянул руку, взял телефон и отключил аудиозапись.– Итак, начнем завтра. Время приема уточните, пожалуйста, на ресепшене. На этом пока все. Всего доброго.
Родители поднялись синхронно, парень – с небольшой задержкой, словно ждал команды. Несмотря на джекилхайдовский вид и все ужастики, которые прозвучали тут в кабинете, с виду он обычный парень. Налицо все признаки социализации. Ходит в школу, в спортивную секцию. Не зная, для чего, просто так сказали, вот и ходит. Друзей особо нет. Родители – тоже далеко не друзья. Есть аккаунты в соцсетях. Не самостоятелен. Не умеет принимать решения, разве что под прессом. Но это не взвешенное решение, а то, что легче всего. Один пункт идет вразрез: не теребит смартфон, как отец свои автоключи. Возможно, ниточка. Или же просто депрессия с утра, как реакция на все произошедшее. Сюда ведь он тоже не по своей воле пришел. Сказали – он и пошел. Такие дети.
Перед тем, как закрылась дверь, парень, похожий на гопника, но не являющийся оным, обернулся и коротко стрельнул в его сторону недружелюбным подбитым глазом. А вот другая половина лица казалась все такой же безмятежной. Он словно продолжал сидеть на диване, таращиться в окно и витать в мирах Амбера. Ладно, кто бы ты ни был, Джекил, или Хайд, или чертилка какая. Если твои предки не исчезнут сейчас с концами, посчитав, что все это – чересчур для их психики, постараемся вытащить твоих демонов на поверхность.
Потом дверь за ними закрылась. Одновременно дверь в комнату, где Петрова ждала смерть, захлопнулась окончательно тоже.
Очутившись в коридоре, Сергей Мещеряков изучил визитку, которую психолог вручил им в самом начале встречи. Потом хмыкнул, взглянул на жену.
– Вика!
Она обернулась. Он развернул визитку к ней лицевой стороной, загадочно ухмыляясь.
– Виктор Петрович Петров,– прокомментировал он, понизив голос – на тот случай, если Виктор Петрович Петров прильнул к двери изнутри и подслушивает.– Его батя был Петя Петров.
– Главное, что он сам не Петя Петров,– парировала Вероника.– И это сейчас самый актуальный вопрос.
– Да ладно, я просто разрядить,– обиделся Сергей, что шутку не оценили. Игорь, правда, оценил, но не подал вида. Ему вообще нравились шутки отца. Они были трехкопеечными и без выкрутасов. Маме – непонятно, нравились или нет, но она часто эти шутки троллила. Порой весьма тонко, так что отец терялся. Мама в этом плане имела куда более изощренные мозги. Как вот десятью минутами ранее, когда Петров разглагольствовал о ритмах и теориях. Отец явно «повелся», а мама вмиг раскусила эти танцы с бубном. Впрочем, Игорь надеялся, что психолог этот знает гораздо больше, чем выдал на первой встрече. У него создалось такое впечатление. В Петрове виделся потенциал. А еще Игорю показалось, что Петров – не докапывальщик. Поэтому он согласился на эти сеансы. Хотя, можно подумать, у него был какой-то выбор.
