– Надеюсь, ты не расскажешь об этом ни одной живой душе. Честно говоря, я удивлена, что Аксель открыл тебе столь многое.
– Я молчал все эти годы. И это не моя тайна.
– Хорошо. Что ж… Моя очередь говорить, – она колеблется. – Не знаю, с чего начать. Это так трудно.
– Начни с самого начала, – советую я, сгорая от нетерпения.
– Только выключу фонарь. В темноте мне будет комфортнее, я не смогу видеть выражения твоего лица. Сострадание меня убивает, ведь что бы ни случилось, жизнь продолжается, а в кабаре четыре раза в неделю обязательно дают представление с моим участием.
От моего дома до придорожной закусочной «У Пита» пятнадцать кило-метров. Пятнадцать километров – это чуть больше часа езды на велосипеде по шоссе, по которому автомобили проезжают не чаще одного раза за пятнадцать минут. Уже больше месяца дважды в день пять раз в неделю я проезжаю этим маршрутом. Подобное передвижение помогает мне ни о чём не думать. Я не позволяю тем мыслям, которые затолкала глубоко внутрь себя, просочиться наружу. Я стараюсь обращать внимание только на окружающую действительность: на тепло солнечных лучей, на ленту дороги, которая с незначительными изгибами тянется до самого горизонта, на знакомые с детства ландшафты Среднего Запада, раскинувшиеся по обе стороны от шоссе – такой хорошо знакомый мне мир. Каждое утро на работу и каждый вечер с работы в будний день я яростно кручу педали, иногда даже до боли в мышцах ног, как если бы меня преследовали и от моей скорости на грани возможностей зависела бы жизнь. Таким образом я стараюсь убежать от воспоминаний. Боль физическая для меня предпочтительнее боли душевной, поэтому я и выбрала велосипед, хотя могла бы добираться до закусочной на старом семейном грузовичке.
Я Роза Гамильтон, и мне восемнадцать лет. Всего несколько месяцев назад моя жизнь могла бы сложиться иначе, и мне не пришлось бы работать в подобном месте и терпеть грубые шуточки от водителей большегрузов, которые и составляли основную массу клиентов этого заведения. Сложись всё иначе, я была бы самым счастливым человеком на земле, потому что у меня было бы всё, о чём я могла когда-либо мечтать.
Мои родители фермеры. Всю свою жизнь я провела с ними и двумя младшими сёстрами на нашей родной ферме, расположенной на окраине городка Пратт на Среднем Западе. Этот городок до того крохотный и непритязательный, что обычно его не указывают на картах, а почти все поезда проскакивают нашу станцию, не останавливаясь. Мне всегда нравилась местность, в которой я жила, и моя фермерская жизнь тоже. Я никогда не мечтала переехать в крупный город, как о том мечтают другие ребята моего возраста. Мне такое не приходило в голову. Жить на природе в окружении большого количества домашних животных и предаваться размеренному труду изо дня в день мне было предпочтительней, чем задыхаться в каменных джунглях и суетиться в попытках приноровиться к бешеному темпу жизни крупного города.
Я была первой красавицей школы, круглой отличницей, пела в церковном хоре, а по субботам посещала танцевальный клуб, но при всём при том не мыслила ни о чём, кроме фермерства и родных краёв.
В четырнадцать лет я познакомилась с Джоэлем Грином и влюбилась в него по уши почти с первого взгляда. Он вернулся на ферму своих родителей, которые были, кстати, нашими ближайшими соседями, после службы в каких-то войсках. Он получил не то ранение, не то травму (он никогда не рассказывал мне об этом эпизоде своей жизни подробнее) и вернулся, чтобы помогать своим старикам и продолжить их дело. Джоэл был настоящим красавцем, великолепным (во всей полноте этого слова) и обаятельным человеком. Он был храбр, честен и имел твёрдые принципы, которым следовал. Подобных мужчин редко встретишь в сельскохозяйственной глуши. Ему минул двадцать один год, но он уже столько всего знал и умел. Мы были соседями, мы не могли не сталкиваться друг с другом почти ежедневно, поэтому очень скоро подружились, и, так как я уже была в него влюблена, его симпатия ко мне тоже скоро переросла в более глубокое чувство.
