В мыслях Аннет снова вернулась к Сапфо – казалось, что у неё есть ответы на все вопросы. Девушка быстро подбежала к книжной полке и вытащила из плотного ряда книг нужную ей в данный момент. Это был, разумеется, сборник стихов Сапфо, тот, что она подарила всем девушкам на своей последней вечеринке. Аннет бегло просмотрела заголовки. Так.. так… так… вот оно! То самое! «Полёт бабочки».
Бабочка горестно яркие крылья сложила,
Словно монашка ладони перед распятьем.
Листва от дождя её нежно прикрыла.
Для тех, кто не скрылся, ночь стала сущим проклятьем!
Злая гроза пронеслась над её хрупкой крышей,
Крылья от влаги очень тяжёлыми стали…
Но хочется бабочке выше и выше!
А многие вовсе наутро так и не встали…
Всё же рассвет наступил после той страшной ночи, —
Высушив крылья, в небо позволил подняться
Над теми, чья жизнь оказалась короче…
За что? Почему? Хотелось вопросом задаться.
Не суждено было им дотянуть до рассвета…
Радость и горечь у бабочки были в полёте!
Но только остался вопрос без ответа:
Боги, за что всем увидеть рассвет не даёте?
– Вот так и у нас получилось, – в раздумье проговорила Аннет. – Над всеми нами гроза прошумела. Да только мы крылышки обсушили и дальше полетели, хотя горечь утраты и осталась с нами, а они никогда уже не увидят своего рассвета!
А ещё Аннет подумала о том, что сейчас Сапфо как раз составляет новый репертуар, а может и составила уже, и обаятельная Белла Марковская репетирует новые песни… Поток мыслей и воспоминаний с головой захлестнули нашего «тайного агента» и взволнованная девушка долго проворочалась в постели, будучи не в силах даже сомкнуть глаза. Однако она решила не изменять своей привычке и завра прийти к Славину пораньше.
Но не одна Аннет не могла уснуть в эту ночь. От Сапфо сон тоже бежал… Потрясение последних месяцев было настолько сильным и глубоким, что теперь ей просто хотелось побыть одной – отдохнуть душой, собраться с мыслями, да и вообще как-то постараться перенастроить себя на новый лад, жизнь-то продолжается, несмотря ни на какие потери. А сейчас – сейчас всё валилось из рук и даже небольшой шум раздражал её… Одной только Пелагее, – улыбчивой, умной и доброй служанке Сапфо – удавалось хоть немного расшевелить свою хозяйку. У бедной девушки просто сердце кровью обливалось при виде того, в каком состоянии находится её горячо любимая барышня, и она всячески стремилась сделать для Сапфо что-нибудь приятное. То это был нежнейший пирог с капустой, то баночка варенья из райских яблочков, то просто сказанное во время доброе слово…
Сапфо встала с постели, взяла альбом с фотографиями, закуталась в одеяло и с ногами забралась в глубокое кресло. Перелистывая плотные страницы альбома, и вглядываясь уже в который раз в хорошо знакомые лица, Сапфо погрузилась в размышления. Вот красавица Аза… её последняя фотография… Вот другая красавица, Нинель Аглинцева, это она обнаружила убитую в собственной гримёрке Александру Горец… А вот и зеленоглазая красавица-лисичка Кристина Лепко… А что это она тут подписала? Странная какая… Напряжённо вглядываясь, Сапфо прочла слова, написанные мелким бисерным почерком. Написано было: «На долгую память пламенной Азе от подруги. Мы неразлучны ни в этой жизни, ни в следующей», ниже стоял затейливый завиток подписи.
Мягко ступая, вошла Пелагея:
– Барышня, Вы хоть чаю попейте! Совсем себя извели!
– Ты права, Пелагеюшка. Принеси, что там у тебя есть, – устало махнула рукой Сапфо.
