Кое-как всех выпроводив, наконец-то наступил покой и ,включив последнее чудо советской техники, магнитофон «маяк-232», я лёг в своей комнате на кровать подумать о дне прошедшем и завтрашнем, а из динамика Саша Барыкин доносил свою «Элегию».
2
Кумушкин по окончании всех мероприятий весь педсостав собрал в актовом зале.
–Ну как вам,– пробасил он, – всех с праздником!
Лица педагогов были совсем не праздничными, не радовали даже те редкие букетики, подаренные родителями, начинался новый учебный год, если девочковые группы ещё слушались учителей и мастеров, то мальчуковые категорически отказывались от школьной дисциплины, и когда в группе двадцать пять или тридцать пацанов , это было невозможно, но некоторым учителям это удавалось.
–Чего приуныли?– продолжал он,– это наши советские дети, будем делать из них рабочих класс.
–Сделаем, если доживем, – проворчала химичка.
–Ну вы уж не сгущайте, Надежда Ивановна, прошлогодний третий курс ушёл, пришли отличные первокурсники.
–Ну конечно, -не унималась она,– вы видели девятнадцатую группу? Они же на две головы выше меня и о-о-очень жизнерадостные.
–Нелли Юрьевна,– обратился Кумушкин к нашей классной,– как вам группа?
–Хорошие ребята,– улыбаясь ответила Нелли, – думаю вы часто о них будете слышать.
–Ну а ты, Сергей ,что скажешь?– спросил он мастера.
–Да я еще не разобрался,– порозовел Сергей,– вроде нормальные ребята
–Давай разбирайся скорей,– гремел Кумушкин,– а то они тебя разберут.
Все дружно хихикнули.
– А вы не смейтесь,– повысил голос директор,– с вас со всех спрашивать буду и за ваши группы ,и за соседские. Всем до завтра, Николай Николаевич, – обратился он к Зелёному, зайди сейчас ко мне, надо кое- что обсудить.
Учителя заулыбались, все прекрасно знали, зачем Кумушкин зовет Зелёного, в холодильнике у директора всегда была бутылка «Столичной», и после таких встреч они выходили из кабинета с раскрасневшимися лицами, упорно делая вид, что они ни в одном глазу, что делало их ещё комичнее: это зрелище всегда было забавным.
3
Сентябрь набирал обороты. Всё холоднее становились утра, и всё смелее становился первый курс. Второму , а тем более третьему курсу, для учёбы хватало одной общей тетради на все уроки и только перваши таскали портфели, «дипломаты» и сумки с тетрадями и учебниками.
Уже пятого сентября состоялся первый педсовет, разбирали поведение Марата из нашей группы, здорового в плечах, высокого татарина, он уже в пятнадцать лет мог отоварить взрослого мужика. С нами учились ребята и из деревень, вот у одного из них, а точнее у Рамильки из Приуральска, Марат спросил сигарет, взяв его за грудки, а кто-то из педагогов это увидел и рассказал Прокуроровой. Дабы пресечь на корню этот инцидент, собрали педсовет. Марат, конечно, всё «понял» и торжественно обещал так больше не делать и, вообще, бросить курить. На том и порешили.
Уроки в училище были спаренные, не как в школе, и вот после первой математики на перемене мы услышали истошный крик Утюга: «Не отдам, это дедовыыыыыы»! Полгруппы выскочили в коридор, и перед нами нарисовалась такая картина: возле окна ,прижимая что-то к груди и согнувшись на пополам, истошно орал Утюг, а с двух сторон два второкурсника,Лёха Грушин и Лёха Багунов, пытались оторвать ему руки, таща их каждый на себя. Мы было ринулись на подмогу, но тут громом грянул рык Кумушкина- «Что тут происходит?»
