Кабуки - страница 7

Как буквами я могу понять пустой звук?

Простая переделка Флавия Арриана?

Гребцы должны уметь плавать?

Фон Мольтке, Некифор Уран к сыну Тидея пошли?

В мраке брошь блестит?

Отречься от гнева?

Ты можешь быть довольна своей жизнью. Ты можешь быть ценной. Это не важно, когда у тебя нет реальности. Моя задача – провести тебя к игре. Пока вся твоя жизнь здесь – в бессознательных фантазиях. Твоя природа изменчива и стремится к идеальному. Многие трагедии вырастают из радости. Многие радости вырастают из трагедии. Жанр жжётся. У тебя нездоровые отношения со своим «Я». Твой процесс взросления даже не начался. Когда ты смотришь в зеркало – ты видишь метафору. Твоё дело живёт где-то между наблюдением и созданием. Игра – это переживание. Ты столкнёшься с барьерами, где простишься со всемогуществом, живущим в твоей фантазийной деятельности. Твои сновидения подвержены вытеснению. Сон – явление того же порядка, что и жизнь, в отличие от мечты. Сон участвует в отношениях, соотносясь с объектами твоей жизнедеятельности. Мечта изолирована – она рушит тебя. Я диагностирую твоё безумие. Твой промежуточный опыт не имеет ценности. Верни себе детскую интенсивность переживаний. Ты секрет сама для себя. Я оставляю заявку на его раскрытие. Твоя депрессия – положительный признак личностной интеграции. Такова плата – она тяжела. Пройдёт сама, если продолжишь путь, а не вцепишься в себя. Любое дело, которое ты считаешь скучным, скучным делаешь только ты. Быть здоровым – жить в непредсказуемости. Болеть – жить в предопределённости. Быть здоровым сложнее. Реальность, когда ты с ней столкнёшься, разочарует тебя, но ты совладаешь. Найди, где хранится культурный опыт. Обретай целостность, избегая внутренних травм. Травмировать тебя может только твоё собственное мышление. Не избавляйся от тревог – мысли их. Деструктивность – твоя законная важная часть, а не недуг. Приведи её в порядок. Щедрость рождает зависть, поэтому будь внимательна, не обокради и не разрушь себя. Твоё безумие – не болезнь, а лишь доспех, которым ты защищаешься сама от себя, пытаясь приспособиться к окружающему миру.

– А ты в ту ночь ушла из дома?

– Да, я сидела у реки на холме. Если бы я нашла холм повыше, позвала бы тебя.

– Катя, а ты меня любишь?

– Зачем ты ждёшь наводнения в пустыне?

– Я не знаю. Знаю, что скоро наступит ночь, пойду почищу фонарь.

– Можно я тебя поцелую?

– Поцелуй – это на время, а вон те камни в реке – навсегда.

– Завтра, при свете, никто не поймёт, кто почистил фонарь.

– Если бы за всем этим был только ад, ты бы не чистил фонарь. Чем больше скажем друг другу слов, тем мудрее будет наше молчание.

– А в этом городе есть бар?

– Да, он прямо в церкви.

– А почему канадец?

– Помню, мама покупала краску для волос. На коробке была изображена женщина с рыжими волосами.

– Какое отношение это имеет к канадцам?

– Никакого.

– Сэр, вы сами печёте эти слойки?

– Сэр? Почему сэр? Передайте пакет.

– У меня карманы. И плюшку! Спасибо за сдобу.

– Что происходит?

– Я спускаюсь, свет слабеет.

– Встань под деревянным обвесом. Всего полчашечки.

– Ещё сбрую надо.

– Тогда так и пиши.

– Солнце спустилось за церковь. Голубь в колокольне застрял.

– С Рождества едва четыре месяца прошло.

– Час дня.

– Они ж так читать не смогут. Штору поднять?

– Это же для тебя. Как хочешь.

– Влезай и почисти в последний раз фонарь.

Почему я ни разу не бывал на нью-йоркской швейной фабрике