– Спасибо большое, – слишком мягко выдал Фланаган. – Но я уже позавтракал дома.
Путники остановились неподалёку от церкви. Лицо Эдалин словно тут же осунулось, морщины на нём стали глубже и печальнее. Широкие плечи сделались сутулыми. Она разочарованно поджала нижнюю губу.
– Вы живёте где-то здесь рядом? – спросил Алистер и вновь покосился на Мануса.
– На самом деле я живу немного в другой стороне отсюда. Просто ждала момента, чтобы пригласить вас.
– Вы столько прошли зря из-за меня, – виновато заметил Фланаган.
– Не берите в голову. Лучше скажите, как мне всё-таки вас отблагодарить?
Алистер прищурился и вновь обернулся. Позади его спины развернулся удивительный пейзаж. Курганы ровными увалами отливали болотом. Прогалины на них переливались десятком оттенков. Травинки кренились из стороны в сторону, с едва слышимым гулом пропуская через себя попутные ветра. Позади холмов высилась башня с одиноким колоколом, проглядывающимся сквозь прикрытые абасоны. Казалась часовня крошечной башней, произрастающей из земли, вокруг которой не имелось ничего, кроме одинокой скамьи и тучного старика, изо дня в день проверяющего её на прочность. Слишком умиротворяющий вид прятался за широкой и крепкой спиной настоятеля, что укрывал собой чуть ли не половину острова. Неужели тут и впрямь нет войны? Алистер задумался.
– Знаете, вы можете кое-что сделать лично для меня.
Лицо Эдалин вновь тут же омолодилось, а священник удивился, сколь переменчивыми оказались её глаза. Крепче сжав банки, морийка улыбнулась и с вызовом подняла голову.
– Я слушаю.
– Приходите в это воскресенье с утра на службу, – выдав, Фланаган заметил, как в очередной раз омрачилось лицо собеседницы. Затем добавил: – А ещё на исповедь, как подобает каждому верующему.
Уолш вновь примерила новый лик, который по счёту за утро. Она улыбнулась, плотно сжав губы, и огляделась по сторонам.
– Обязательно приду, Алистер.
Прозвучали её слова кокетливо, будто та приняла приглашение на ночную прогулку или на вечер в пабе, но никак не на исповедь, отчего настоятель нахмурился. Однако Эдалин, окликнув Изольду, взяла за руку девочку и двинулась прочь. Уходя, она то и дело оборачивалась. Сам пастырь, вздохнув, двинулся к Манусу.
Тот казался не более хмурым, чем обычно, раскурвая трубку и бросая укоризненные взгляды на небо. Когда к нему подошёл священник, он не поздоровался.
– Здравствуйте, Манус.
Фланаган с вдохом – но не выдохом – уселся на скамейку и наконец достал из-под руки газету. С довольным видом он горделиво повертел бумагой.
– Только поглядите, достал газету.
– Угу. Нынче это считается подвигом?
– Района вроде все уже обещала жителям, но всё же одну мне продала.
– Будто бы здесь кто-то читает газеты. Они доходят до нас в лучшем случае через пару недель, если не больше. Да и там валяются в лавке.
– Но Района сказала, что все газеты уже выкуплены.
Из груди старика вырвался хриплый смех, что тут же сделался рваным из-за разразившегося кашля. Алистер непонимающе глядел, пока Манус пытался прийти в чувство. Но даже после того на священника глядело лукавое насмешливое лицо.
– Района много чего говорит. Как и все тут.
– Отчего же? Кажется, она меня невзлюбила.
– Как и всех морийцев. Эта бестия никого тут не любит. Да и с чего бы?
– Держится особняком от всех остальных.
– Мори её ненавидит, как и она Мори, – заметил Манус, выпрямившись.
