Внутри небольшого скромного кабинета находился стол, заваленный бумагами и чертежами, а также – три самодельных стула. На невысокой подставке у стены одиноко возвышался зелёный фикус.
– Пока я переодеваюсь, садитесь и начинайте, – предложил Павел Иванович.
Михаил сел на один из стульев, убрав с него на край стола какие-то папки с документами.
– Мне дружок мой охарактеризовал вас, как надёжного человека, поэтому буду с вами откровенен. Знаю, что он не безгрешен, но работяга, как говорится, что надо, с детства вместе росли, много вместе работали, поэтому и говорю. У него сейчас проблемы возникли, но не по его вине.
– Видимо, вы про Кольку Девятова? – спросил, облачаясь в строительную робу, бригадир. – С ленцой, конечно, но специалист хороший. Побольше бы таких. А что у него случилось? Уже четыре дня не выходит на работу…
– Не моя тайна, Павел Иванович, извините! Вляпался он в одно дело, а как выпутаться – не знает. Я окажу ему необходимую помощь, но на работу, скорее всего, он не выйдет, не обессудьте. У вас я хотел уточнить, не интересовался ли им кто-нибудь в последние дни?
– А что? Вопрос серьёзный? – переодевшийся бригадир сел за стол со стороны приоткрытого окна и закурил сигарету, предложив и Михаилу, но тот отказался.
– Так просто я не приехал бы!
– Был здесь один фрайер, в цивильном костюмчике, мелкий такой. Думаю, что Майя ему адресок домашний нашего Колюни отписала, побоялась отказать. Очень уж неприятная рожа у того типа. Я его спросил, кого он ищет, он набычился и отрезал: «Не твоё дело, отвали!». Ну я и отвалил, драться с ним, что ли? Такому в глаз дашь хорошенько и убить можешь! Я потом у Майи – это работница наша, которая и табель на всех ведёт – уточнил. Сказала кратко, что приходили из полиции насчет Девятова. Но я-то знаю, что в полицию таких затянуть трудно, да и не нужны они там. Мне показалось, что этот блатной у крутых – на побегушках. Больше рассказать мне нечего. Если с Майей вам поговорить?
Михаил поднялся:
– Нет, пожалуйста, ни слова Майе! Спасибо за сведения, но, если потребуется, то я с вами ещё свяжусь.
– Да без проблем, – отозвался Чесноков, надвигая на голову каску, и поднимаясь из-за стола. – Мой мобильный у Кольки имеется, позвоните, если что… И привет передавайте, скажите, что мы здесь по нему скучаем. Если задумает вернуться, то я всё организую, пусть не переживает. Зарплату за этот месяц я для него получу, у меня заберёт, когда потребуется.
Вернулся Михаил к своей машине, влез в кабину, посмотрел на Николая и сказал:
– Нормальный у вас бригадир, правильный… Кстати, большой привет тебе передал, сообщил, что ребята по тебе очень скучают. Оказывается, тебя сдала ваша Майя, поэтому в Горлово за тобой и приехали. Ладно, теперь доберёмся до того злополучного ресторана, где ты так не по делу обогатился.
– Почему не по делу? – возразил Николай. – Очень даже по делу. Лишние деньги не помешают!
– Я к тому, что не появись ты у того ресторана, нам играть сейчас в сыщиков не пришлось бы!
Михаил Говоров вёл машину и вспоминал, как началась его учёба после армии в институте, правда, нужда не позволила его сразу закончить. Он бросил учёбу и вернулся в свой город сразу после смерти матери. София была его одногодком и тоже училась в это время. Ох, и весёлая была студенческая пора! Михаилу удалось пристроиться в свободное время на торговой точке с левыми дисками и кассетами на «Горбушке», неплохо зарабатывал. Купил подержанную «копейку», восстановил её и носился по Москве с весёлой компанией. Тогда-то и отстала от них Софи, сказала как-то вечером, что встретила серьёзного мужчину, позвал замуж. И Михаил на правах родственника, даже не повстречавшись с избранником, благословил её на брак. На свадьбе не получилось погулять, так как пришло сообщение об обострении болезни у матери, пришлось срочно уехать в Горлово. Отец бросил семью, когда Мишке было семь лет, – встретил свою вторую любовь будучи в командировке, и даже не появился, всё решили они с матерью путём писем и телеграмм.
