– Они так реагируют, когда о них думаешь. Чувствительны к телепатии. – улыбнулась Дания.
– Я телепат! Вы тоже?
– Только Дан. Я учусь, но до вас обоих мне далеко.
– Нибиру тоже не сразу строилась, дорогая. – улыбнулся Дан и перевел взгляд на меня. – Как телепат телепату: я знаю, что у тебя есть еще вопросы. Задавай, не стесняйся, Архимед.
– Хорошо! – долго меня упрашивать не пришлось. – Кто вы такие? Что это за место? Как я тут оказался? И зачем я вам?
Кто-то, вероятно, мог бы удивиться тому, что я так легко поверил незнакомцам и сразу перестал их бояться, услышав, что они не причинят мне вреда. Бесстрашно отправился лопать пирог и пить какао, стал расспрашивать обо всем, расслабился и утратил всякую бдительность… Да, в нынешней своей жизни я бы так не сделал.
Но тогда я был нибирийцем, а не землянином. А на Нибиру уже в то далекое время удалось избавиться от преступности, прийти к процветанию. Мы являемся самым миролюбивым обществом, а жизнь на планете настолько безопасная, что маленьких детей даже перестали учить главному земному правилу: никогда не разговаривайте с незнакомцами.
А еще, будучи четырехлетним гением, я смутно подозревал: только что со мной случилось что-то невероятное. Невзирая на развитый потенциал нибирийцев, сжечь свиток только усилием мысли мало кто смог бы. Как и в принципе написать в нем что-то, подчинив себе чужую волю – мою, в данном случае. Да и перемещения без телепортационных платформ обычным людям недоступны. А я оказался в обители Хроносов явно без использования достижений нибирийской техники. И несмотря на то, что выглядело в этом месте все достаточно обычно, слова Даниила о необыкновенности пространства, защита в виде браслета – это намекало на то, что я оказался у весьма интересных существ. И если бы они хотели причинить мне вред, то уже бы это сделали.
Но вместо этого они рассмеялись и стали отвечать на мои вопросы. Дан мимоходом заметил, что любопытство и привычка в деталях интересоваться всем происходящим у нас в крови. Я тогда не понял, что это означает. Но позднее, когда я стал старше, мне поведали: я далекий потомок всемогущих Хроносов.
А пока постарались объяснить происходящее в доступной для четырехлетнего гения форме. Последовательно отвечая на мои вопросы, Даниил сообщил, что они с Данией управляют временем и некоторыми другими энергиями. Был бы я земным ребенком – решил бы, что они волшебники. Но, взрощенный на энциклопедиях, понял: передо мной очень умный и, скорее всего, тоже гениальный, ученый. И, как гений к гению, проникся к Дану еще большим доверием. Хорошо, что я тогда не знал: гении и злыми бывают, как еще один наш предок – Гедеон4. А то бы мог и испугаться.
Потом мой новый знакомый поведал, что место, где мы все сейчас пребываем, называется вневременностью. Не нужно даже быть гением, чтобы понять: время тут не идет. И потому все процессы, которые протекают в организме при нормальном его функционировании здесь останавливаются, а сам человек погибает. Чтобы не допустить такого печального развития событий, всемогущие и защищают себя, а также всех гостей вневременности, специально созданными аксессуарами.
– Оказался ты тут потому, что мы тебя перенесли. Есть у нас и такая сила. – объяснил Даниил. – И ты нам очень нужен.
– Зачем?!
Мужчина тогда быстро меня просканировал и убедился, что о трагедии Атлантиды я ничего не знаю, равно как и о мацтиконах. Каким бы умным я ни был, в столь юном возрасте о таких вещах детям не рассказывают. А сам я до книг, где рассказывалось бы о падении города-музея и о страшных пришельцах, еще не добрался. Я вообще очень долго не интересовался историей – примерно всю свою первую жизнь. И лишь потом, когда уже лично соизволил стать частью этой самой историей, увлекся сей наукой.
