И вот у Гаррика реноме отнюдь не положительное. Это, впрочем, неудивительно. Однако мы, его сыновья, продемонстрировали себя лишь с лучшей стороны. Знаю, когда я появился в школе, директриса опасалась, что я пошел в папочку. Ведь я младший ребенок, такие обычно более заласканные, тем более она тоже углядела наше внешнее сходство.
Но по прошествии времени женщина убедилась, что яблоко от яблони упало очень далеко, а потом, образно говоря, укатилось в другую галактику. С той поры я ее ни разу не разочаровывал. Но увы, всегда быть примером и образцом для остальных золотых мальчиков мне не под силу. Во всяком случае, не сейчас.
Мы прошли в кабинет, директриса опустилась в кресло и предложила мне тоже сесть. Я опустился на стул напротив нее, поерзал. Потом поднял глаза, собрался с духом.
– Мне придется покинуть школу. – выпалил я, не давая себе шанса передумать. – Простите, что так внезапно.
– Это неожиданно. – призналась женщина, помолчав минуту. – Вы переезжаете?
– В некотором роде. Я думаю, на днях отец заберет мои документы, и…
– Даниил, в чем дело? – директриса не дала мне договорить и посмотрела с тревогой. – Я чувствую, что вас что-то беспокоит. Мой долг, как педагога и человека, помогать ученикам и людям. Пожалуйста, введите меня в курс дела.
Я попытался отказаться – не люблю выносить сор из избы. Но директриса снова повторила свой вопрос, а в ее мыслях я прочитал беспокойство по поводу моей дальнейшей судьбы. Пришлось рассказать, что вчера я ушел из дома и не собираюсь туда возвращаться по причине конфликта с отцом. А так как он явно не будет оплачивать учебу непокорного отпрыска, я ухожу и из школы, и из центра, где у меня проходят курсы. Дама кивнула, а в мыслях ужаснулась тому, что Гаррик даже родных детей умудрился против себя настроить.
– Что же… Это понятно, но как вы собираетесь жить дальше, молодой человек?
– Через неделю с гастролей вернется брат. Я пока что хочу устроиться на работу. Не волнуйтесь, я буду заниматься самостоятельно, и…
– Где вы провели сегодняшнюю ночь?
– На лавочке в сквере. – признался я. – Сегодня постараюсь к кому-то из друзей попроситься в гости с ночевкой, так что все в порядке.
Однако мой желудок ворчливо высказался в совершенно противоположном духе. Я покраснел, а директриса изменилась в лице.
– Когда вы в последний раз ели?
– Вчера днем. – честно ответил я. Предатель-желудок не дал бы соврать.
Выражение лица дамы изменилось снова. Она велела мне следовать за ней и полетела в столовую. А там буквально втолкнула меня в кухню и обратилась к нашим работницам общепита.
– Доброе утро, девушки. Этот юноша не ел со вчерашнего дня. Вы знаете, что делать. А вы, Даниил, не проявляйте скромность там, где не нужно. И не убегайте, когда позавтракаете, мы продолжим разговор.
Она быстро вышла, оставив меня на растерзание пяти женщинам. Десять глаз посмотрели на меня так заинтересованно, что я понял: живым и голодным уйти не удастся. Ведь вступает в действие могучий инстинкт, который всегда просыпается у добрых людей, когда они видят перед собой оголодавшего подростка.
– Мой руки, Даниил и садись. – улыбнулась повариха. – Как раз твоя любимая пшенная каша готова.
– И тосты тоже, сейчас бутерброды сделаем. – подхватила дама с раздачи. – Не стесняйся, нам в радость тебя накормить.
