Дед и тренер, когда узнали, для чего я использую полученные умения, со мной серьезно поговорили. Объяснили, что силу и навыки нужно использовать только для самозащиты. По моему скромному мнению я и так это делал. Но пообещал им больше никого не бить без необходимости. Тем более и надобность в этом отпала.
Обещание я сдержал, а в секции быстро стал самым лучшим. И тренер, который заменил мне фигуру вечно отсутствующего отца, не мог нахвалиться на такого способного ученика, ставил меня в пример, любил. Тогда я сделал важное для мелкого пацана открытие. Любят за что-то. Наверное, во мне просто не было того, что могли бы полюбить мои родители. Ведь я неправильный для них. Но всегда есть шанс найти тех, для кого ты окажешься правильным.
***
Пока я читал, Регинка уже и кофе выпила, и покурила, и даже молоком полакомилась. Потом отсортировала еще несколько страниц по порядку. Краем глаза я наблюдал за лисой. Нелегко ей дается такое заточение, не любит моя подруга долго на одном месте сидеть. Вот и сейчас ей стало все надоедать. Значит, скоро войдет в штопор. А поскольку ее телекинез тут не действует, будет колотить меня вручную. Зря бабуля нас заперла. Страниц еще много, а голова у меня – предмет хрупкий и повреждениям подверженный.
– Что же получается? – воскликнула Регина, когда я замолчал. – Во всех бедах виноваты родители что ли?
– Скорее все из детства. Однако взрослый человек должен уметь справляться и с детскими обидами, и с последующими своими проблемами.
– Знаешь, я когда изучала на досуге земную историю… – женщина свернулась на мне клубочком и стала рассуждать с таким умным видом, что я едва удержался от смеха. – Так вот, был там один. Усы еще такие противные и когда говорил, словно гавкал.
– Гитлер?
– Вот! Он самый. Я прочитала, что он не состоялся как художник, что ли. Другого в литературный институт не приняли. Третьему еще там в чем-то отказали. И готово: маньяки, которые хотят весь мир в крови утопить, толкают какую-то абсурдную идею чистоты крови и превосходства одной расы надо всеми остальными. Или становятся революционерами, садистами. И все потому, что у них когда-то не сложилось.
– Думаешь, если бы им дали то, что они хотят, ничего этого бы не было?
– Думаю, они нашли бы обо что оскорбиться. Другие люди тоже знают, что такое отказ, но не выбирают убийства в качестве реабилитации уязвленного самолюбия. Ты верно сказал, что взрослый человек должен решать свои проблемы. Сам. Мне жалко этого Париса, как представлю маленького пацаненка, который не понимает, почему родители его не любят… Хотя я уверена, они любили его как умели! Но сейчас окажется, что и Атлантиду он предал из-за этого. И уже не жалко. Но вот того, маленького…
– Не из-за родителей он предал Атлантиду. И я понимаю тебя. Жалко маленьких, но вот так подумать – и маньяк-убийца, и отвратительный бомж, гниющий на лавочке, и распутная выпивоха… Все они когда-то были младенцами, умильными и беззащитными, которых, если повезло, просто обожали их родители. И маленькие сердечки которых просто переполнялись ответной любовью. Где, когда, на каком отрезке и что пошло не так? Не знаю. Но выбор, который они сделали взрослыми людьми – это только их выбор, их собственная ответственность. Иначе так можно что угодно на родителей свалить.
– Вот и твой Парис сделал выбор. Ужасный выбор. Но это его вина, а не родителей, даже если они его ненавидели. Что вряд ли соответствует истине.
