А еще именно я стала экспериментировать с цветом и формой волос. Мы обе унаследовали шевелюру отца: шикарные блондинистые кудри, густые и блестящие. Но мне пришлось забыть о родном цвете и примерить множество оттенков, пока я не нашла тот, что мне понравился. Да и длину я часто меняла, а еще то выпрямляла волосы, то напротив, завивала их мелким бесом. Хорошо, у нас и краски безвредные и инструменты стайлинга тоже. А то я бы уже лысой была. Кстати…
Но нет! Избавляться от волос, чтобы иметь как можно меньше общего с сестрой, я не хотела. Мне в принципе нравится моя внешность и признаюсь, было глупо ее менять. Я словно бежала от себя самой только потому, что кто-то имеет наглость быть на меня похожей. Но теперь подумала: а какого, собственно, черта? Если Тами что-то не нравится – пусть сама меняется. Тем более она теперь на Земле живет, мы с ней редко пересекаемся и у меня нет никакой надобности самой изменяться до неузнаваемости.
Ну а сестра может хоть пластическую операцию сделать, благо, в двадцать первом веке они не под запретом. У нас на Нибиру тоже остался такой вид медицинских манипуляций, но используют его только для ликвидации каких-то патологий или недостатков внешности, врожденных или приобретенных. Просто взять и изменить форму носа или накачать губы лишь потому, что захотелось – не получится. Для начала придется поработать с психологом и почти всегда такая работа оборачивается отказом от операций. Но я отвлеклась.
Тами осторожно положила свирель в кофр и глянула на меня. Я уже хотела поинтересоваться, какого черта она делает в моем любимом кресле. Но тут сестра протянула ко мне руки и я ужаснулась: они все были исколоты, будто это Тами, а не я, лежала в больнице. Да и глаза близняшки выглядели странно, словно подернутые пеленой.
– Помоги мне. – прошелестела она каким-то незнакомым голосом.
И снова все вокруг заволокло тьмой.
Глава десятая. Когда сестра спасла сестру
Не знаю, в какой уже раз я открыла глаза – со счета сбилась. Но, на удивление, чувствовала я себя гораздо лучше, о чем и сообщила Гигие, которая сидела рядом с моей кроватью.
– Хорошо. – кивнула она. – А как во вневременности у Саши в капсуле полежишь, так и в космос тебя можно будет запускать.
– Как скажешь, док. Но я хочу знать, что с Тами? Она тоже пошла на поправку?
Женщина глянула на меня почти без удивления и покачала головой.
– Ты уж извини меня, Мара. Но все-таки вы каноничные близнецы и чувствуете друг друга, несмотря ни на что. Зря вы это отрицаете.
– Я не чувствую. Я, по ходу, предчувствую.
– Мне было бы интересно узнать об этом. – к кровати подошла тетя Саша. – Но сначала мы тебя выпишем и перенесем во вневременность. Там и поговорим о Тами.
Разумеется, поговорить я хотела бы сейчас, но понимаю, что порядок действий уже распланирован и обсуждению не подлежит. Да и права тетушка: чего ради задерживаться здесь, в больнице, если поговорить о происшествии можно в более подходящих условиях? Так что я кивнула, а Саша накинула на голову капюшон и вызвала врача.
Прибыла она сюда в мантии и это еще одна причина, по которой я решила не ввязываться в полемику. В таком наряде это уже не моя милая и любимая тетушка, а грозный Самый Главный Хронос. Хозяйка времени и покорительница энергий пуленепробиваема во всех смыслах и спорить с ней просто бесполезно. В таком виде ей все подчиняются беспрекословно и я понимаю, почему сейчас она появилась тут именно в этом образе. Я еще явно не выздоровела, а в таком виде выписать меня могли лишь в том случае, если всемогущие возьмут на поруки. Так и получилось. Врач осмотрел меня, а после дал добро и принес заявление о выписке, под которым я поставила свою подпись.
