– А за три дня найдёт? – усомнилась я.
– За три – да. Ты уж прости, что мы подсунули тебе неопытного телепата…
– Ничего страшного! Пущай учится, и людям пользу приносит. Ой, а можно я буду его учить?
– Как? У тебя сейчас нет своей силы.
– Но я могу быть подопытным кроликом. И мысли-то свои я даже сейчас могу закрыть.
– Это да, опыт не пропьёшь. – улыбнулся Дан.
И правда, отгораживаться от чрезмерно любопытных телепатов можно, даже не обладая тем же даром. Просто используя полученные знания. Чего, в сущности, лишил меня мой муж? Умения читать чужие мысли, и ощущать присутствие постороннего интеллекта в своих. Но это не так уж и много. Самое главное, закрываться от посторонних, я умею. И, как Даниил, делаю это уже практически на автомате.
– Значит, договорились. Кстати, а почему он Андреев, да ещё и Эдуардович?
– А ты хотела, чтобы мы его под своим именем оставили?
– Ой, не подумала… Но язык же сломать можно!
– Ты собралась его по имени-отчеству звать? – удивился Хронос.
– Обойдётся! Пусть на фамилию откликается. Кстати, почему у нибирийца русская фамилия?
– Отвечу тебе давними словами Алекса: лучше спроси, почему у россиян нибирийские фамилии. В этом мире ничто не ново: языки, имена… Всё повторяется.
– Угу. Ну что, ты успокоился?
– А я всегда спокоен.
– Сделаю вид, что поверила. Тогда пошли укрощать строптивого, пока Дания мальчика не придушила.
– Почему она должна это сделать?
– В воспитательных целях!
– Да поздновато его воспитывать уже.
– Это никогда не поздно. Кстати, сколько лет ему?
– Тридцать четыре.
От неожиданности я даже притормозила у двери.
– Чего?!
– Генетика – страшная штука! – развеселился Даниил и погрузился в воспоминания.
Если верить всемогущему (а никаких оснований не делать этого у меня не было), он сам, до того как законопатиться во вневременности, походил на студента не только со спины, при этом являясь уже доктором наук и профессором. Порой строгие смотрители даже не пускали его в библиотеку для преподавателей, предлагая пройти в заведение для студентов или, в отдельных случаях, для аспирантов. Дания тоже удивительно долго остается молодой вовсе не благодаря пребыванию во вневременье (хотя и поэтому тоже). Просто она, как и Дан, очень хорошо сохранилась. Я даже опасаюсь, что вскоре буду выглядеть старше её, хотя, если судить по собственной матери – это произойдёт явно не в ближайшее десятилетие.
– И ты не забывай, что нашему народу свойственно долго жить, и потому выглядеть не на привычный тебе возраст. Антею и Эригоне тоже не дать их лет. В пересчёте на земные года Александру сейчас чуть больше двадцати.
– Вот таким он мне и показался. – кивнула я. – Даже моложе. А он, оказывается, ровесник моего мужа.
– Да, на самом деле мы часто не те, кем кажемся… Но давай всё же вернёмся к нашему гостю. А то на кухне стало подозрительно тихо, и мне это не нравится.
Мы поспешили вернуться на недавно покинутое поле боя и, к своему удивлению, застали там практически идиллическую картинку. Александр сидел за столом и, не замечая никого и ничего вокруг, быстро ел борщ из большой тарелки. Мы получили возможность порадоваться здоровому аппетиту парня, который уплетал свекольник за обе щёки.
Переведя взгляд на Данию, я кивком головы указала на неё и Дану. Всемогущая, подперев щёку рукой, сидела рядом с Александром и наблюдала, как тот ест. Столько нежности было в её глазах, столько материнской любви, что это просто невозможно передать словами. И эта женщина сомневалась в том, что она хорошая мать?! Да если бы ей дали шанс, она бы стала самой лучшей мамой для своего сына – это видно. И хорошо, что "крохотулю" сейчас не волновало ничего кроме борща. Иначе, по одному взгляду, брошенному на Данию, он догадался бы, кем ему приходятся Хроносы.
