– Где оньго? – спросила Камка. Очи протянула руку и разжала пальцы – камень по-прежнему был у нее. Камка кивнула: – Крепко держишь, – сказала она, – жить будешь. Пойдемте теперь за мной.
И двинулась в пещеру. Мы помогли Очишке подняться и потащились следом.
В пещере Камка разрешила нам отдыхать, развела огонь, заварила тра́вы на молоке. Я куталась в шкуру, слушая, как бухает сердце. Потом напоила нас Камка густым вкусным отваром, посадила ближе и начала разговор.
От усталости ли, от трав ли, но меня стало клонить в сон, и я слышала слова Камки будто из-под воды. Трещал огонь, девы сидели с напряженными лицами, и все казалось сном, повторяющимся, бесконечным: и слова Камки, ее мягкий, баюкающий голос, и благовонный вкусный дым, наполнявший пещеру, и образы, которые плыли перед глазами и были ярче, ощутимее, чем все предметы вокруг. Сколько времени длилось это, не знаю, но каждое слово Камки, все-все, что тогда она в головы нам вложила, помню до сих пор.
– Трое создали мир, – начала она. – Тарбаган, Карбаган и Сеток.
– Тарбаган! – прыснула Ак-Дирьи. – Тарбаган-творец, мохнатый и жирный!
– Тарбаган всех зверей создал, Карбаган – людей, а Сеток – духов создал и в миры населил, – не моргнув, продолжала Камка. – Создав же, они в бело-синей растворились выси. Ибо они только творцы, но не они – всему начало. Скажите мне теперь, девы, что выше людей, зверей, духов, леса и гор, что выше птиц летающих, куда самая дальняя стрела не долетит?
– Бело-синяя высь, – отозвались мы.
– Бело-синяя высь, прозрачная голубизна – чертог Хозяина, чье имя не скажу. Это суть всего – зверей ли, людей ли, духов. Кто зарождает внутри себя наши души и куда уходим мы, свой путь пройдя, – на вышние пастбища, в долину Молочной реки.
Благовонный дым плыл у меня в голове. Слова Камки синими звездами загорались в этом дыму, и плыли передо мной олени, люди, духи – все, что сотворил Бело-Синий.
Потом говорила она о духах, о тех бестелесных тварях, что вокруг нас. До посвящения не видят их дети, пока ээ-помощник не придет и не даст долю. Говорили мне, что раньше без их помощи не обходился никто – пастух ли, охотник ли, пряха. Но теперь все реже с ними общаются люди, лишь царь, да кам, да из десяти охотников – один.
– Люди их стали бояться, – говорила Камка. – Люди думать стали, что бестелесные твари сильнее их. Это ошибка, знайте, девы. Лишь человек, в теле живущий, имеет силу, какая тонким ээ недоступна. Потому и тянутся они к людям, а без людей не способны ни на что. Помните это, девы. Вы можете духов подчинять, служить вам будут ээ из разных миров. Я научу вас, как это делать, пока же запомните: есть разные духи, и разных сил требуют они за службу. Чтобы не ошибиться, чтоб не отдать много, получив малое, умейте их различать.
Так говорила она, и выплывали из стен пещеры на волнах странного света, ни огненного, ни солнечного, мелкие, сверкающие, как роса на заре, легкие ээ-тай. Как бабочки, летали они, окружая нас, и весело становилось от их вида. Грезилось мне – или же правда? – что оставляли они след света на лице и одежде, легкий как пыльца. Я протягивала руки и чувствовала как будто уколы молодой хвои на коже.
А голос Камки звучал:
– Эти духи живут в светлых мирах. Как мотылькам, им надо мало, чтоб жить. Их зовя, вы отдаете немного. С ними устали знать не будете. Стрелу помогут без промаха в цель послать. Все, что я сегодня делала, с ними легко сделаете.
