Мне наизнанку вывернули мысли, душу,
Скакалкой прыгали ногами в грязь втоптав,
При этом улыбались откровенно безучастно,
На самом деле веря в небеса.
Не вольный грех, а я то здесь причём?
Не виноваты вы, но достаётся почему то мне за всех,
Не позволяет небо свыше бить в ответ кнутом,
Стараюсь уклониться от плетей мне преданный друзей.
Давно узнал, что людям многим хорошо со мной,
И каждый рвёт кусок себе, что слаще, делая больнее,
В нору ползет души истерзанный страстями зверь,
И из пещеры возвращаюсь каждый раз сильнее.
Сильнее и надменнее душа стает переживанием,
И сладкий от неё кусок сложней всё другу оторвать,
Клыки выламываются с хрустом крошаться о панцирь,
И реже из друзей становиться страдальца рать.
Когда последний друг развеян нежеланием подчиняться,
Заметна стала жертва светлая на небесах хоть и в норе,
Приходится теперь трудиться только ночью до рассвета,
Иначе в пепел превратиться загнанный вниманьем зверь.
И был бы уж давно растащен по кусочкам жизни всеми,
Но есть всегда с тем зверем света божьи доктора.
Откуда он не ведает приходит счастье и здоровье снова,
Но чувством знает – это настоящие и неподдельные друзья.
