— Это все правда, — тяжело признался папа.
Я, не веря, смотрела на него, затем перевела взгляд на маму. Она кивнула и быстро стерла с глаз выступившие слезы.
— Вы… работали с драконьей чумой? — Это не укладывалось в голове. Бред какой-то. В ушах зашумело, перед глазами поплыло.
— Да. Мы не планировали никого убивать, ты не подумай. Нам обещали, что чума не выйдет из лаборатории. А если и выйдет, то очень узконаправленно, именно этим мы и занимались. Нам нужно было сузить круг восприимчивых сначала только до людей, затем сделать так, чтобы заболеть могли только ближайшие родственники, потом — один человек. К тому же параллельно разрабатывался антидот.
— Но… зачем?
— Ты, наверное, уже не помнишь, но мы ведь не всегда жили в достатке.
Почему, помню. Но смутно. Лет до пяти я жила с родителями в небольшом старом доме, доставшемся отцу по наследству. Пусть мы и относимся к знати, не к высоким лордам из древних родов, конечно, но богатством мои дедушки и бабушки похвастаться не могли. И от это я только сильнее гордилась родителями: они сами всего добились.
Сначала меня отдали в обычную школу, и примерно тогда же у нас все пошло в гору. Мы переехали в более респектабельный район, в просторную квартиру, меня перевели в другую школу. Помню красивую бордовую форму в клетку, белую рубашку с воротником-стоечкой, приталенный пиджак. Потом мы купили особняк в пригороде, где уже были и слуги, и небольшая конюшня. Заканчивала учиться я в престижном частном пансионе.
— Значит, все это… вы заработали…
Язык не поворачивался сказать… да они…
— Как вы могли?! — я вскочила и начала метаться вдоль магической перегородки, заламывая руки. — Что теперь с вами будет? А как же я? Как мне теперь жить? А если вас осудят? Что тогда?
Мама тихо всхлипывала, я же не могла остановиться, не понимая, как жить дальше.
— Сядь, — попросил отец. — Сядь и успокойся.
— Да как тут успокоиться?!
И тут отец со всего маху ударил по столу закованными руками. Мама вздрогнула и прекратила плакать, я же встала как вкопанная.
— Садись, Лиза. Садись и слушай внимательно. У нас мало времени, а второго посещения до суда не будет.
— Вот и поговорим после суда, — я была зла на родителей. Как они могли?! Как они могли так со мной поступить? Все, во что я верила, оказалось ложью.
— После суда мы уже не поговорим. Нас казнят как пособников предателю и изменнику.
— Что-о-о??!!
Мне показалось, я ослышалась. Казнят? Их… убьют? Голова закружилась, ноги стали ватными.
— Но вы же говорили, что не хотели ничего плохого, что драконья чума не должна была выйти из лаборатории… — прошептала я.
— Неважно, чего мы хотели. Важно, что в итоге случилось. И да, мы предатели и изменники. Но мы хотели как лучше. Лучшей жизни для себя, а главное — для тебя. Теперь тебе придется несладко, поэтому успокойся и слушай меня внимательно.
Я никогда не видела папу таким. Сосредоточенный, бледный, с лихорадочно блестящими глазами, под которыми залегли темные тени, морщины стали резче на осунувшемся лице. Поэтому молча вернулась на свое место напротив и вцепилась в стол, почему-то так стало легче.
— Все наше имущество конфисковано, включая дом.
— Все? — глупо переспросила я. — Совсем все? У нас больше нет ничего? Даже дома?
— Да, Лиза. Все. Но ты не виновата, поэтому имеешь право забрать свои вещи. Не все, — сразу уточнил папа. — Тебе не дадут взять украшения: фамильных у нас нет, все остальное уже должны были описать и изъять. Но если что-то найдешь — даже не пытайся. Не стоит наживать лишние проблемы. Защитить тебя, в случае чего, теперь некому.
